Джон Хьюминик - Двойной агент

Это был мужчина сорока двух лет в очках, с бледным, удивительно неэмоциональным лицом и густой, темной шевелюрой. При росте в шесть футов и средней комплекции тела у него была хорошая осанка. Чаще всего он носил серые костюмы и коричневые туфли. Его костюмы всегда выглядели как типично русские. Вероятнее всего он действительно был ученым.

На заседания АОМ д-ра Ступаря обычно сопровождал мой бывший гид Извеков, однако, по меньшей мере, один раз Ступарь привел с собой Анатолия Кузнецова. Как Извеков, так и Кузнецов были третьими секретарями советского посольства. Оценивая личности двух "телохранителей", как их окрестили мои коллеги по АОМ, я обнаружил, что они были абсолютно противоположными по характеру. Александр Извеков был доброжелателен и легко вступал в непринужденный разговор со всяким, кто подходил к нему на встречах в АОМ. Анатолий Кузнецов - сдержан и в разговоре очень холоден. У него была впечатляющая внешность и пронизывающий взгляд.

Доктор Ступарь имел высокое положение, т.к. занимал пост советника по науке и первого секретаря посольства. Интересно, однако, что Кузнецов, по-видимому, был его руководителем, т.к. нередко поправлял ученого, если тот был неточен в рассуждениях на деликатную тему. Доктор Ступарь всегда подчинялся этому холодному и пронизывающему взгляду. Даже на той ранней стадии отношений я считал, что Кузнецов, являясь всего лишь третьим секретарем, был фактически старше д-ра Ступаря по партийной иерархии и, скорее всего, был сотрудником КГБ.

КГБ имеет неограниченную власть по контролю за жизнью советских граждан и ему поручены организация и проведение внутренней программы "слежка за друзьями и соседями". КГБ также руководит программами шпионажа и подрывных операций Советского Союза в мировом масштабе.

Число присутствующих на этих ежемесячных встречах вашингтонского отделения АОМ обычно составляло от пятидесяти до ста ученых и инженеров, многие из которых работали на такие федеральные агентства как Национальное бюро стандартов, Артиллерийская лаборатория ВМФ, Комиссия по атомной энергии, Национальная администрация по аэронавтике и освоению космического пространства а также Армию, ВМФ и ВВС. Обычно ученые и инженеры, присутствовавшие на таких встречах, держались подальше от русских.

У меня всегда складывалось впечатление, что сам д-р Ступарь интересовался только вопросами развития науки, а к политике и ситуации в мире проявлял интерес только в силу должностного положения в посольстве. Я уверен, что он очень компетентный металлург. (Д-р Ступарь как - то упомянул, что его дед также был металлургом.)

Однажды он сказал мне, что очень хочет вернуться домой в Москву. Ему нравилась жизнь в городе, где он родился, и он очень скучал по старшему сыну.

Доктор жил в США с женой и младшим сыном. Его старший сын в возрасте пятнадцати лет учился в техническом училище в Москве. Позднее я убедился, что его сын в Москве должен был служить гарантией того, что отец не уйдет на Запад и не будет выступать против советских порядков. Доктор Ступарь вернулся домой после завершения своей командировки.

По мере дальнейших встреч я мог видеть, что д-р Ступарь и Александр Извеков были не только очень умными людьми , но и хорошо работали вместе. Во время одной из встреч осенью 1963 года Извеков сидел по одну сторону от меня, а д-р Ступарь - по другую в большой гостиной здания Американской ассоциации университетских женщин. Они стали задавать мне специфические вопросы, которые касались образования, однако я полагаю, что у Извекова было с собой скрытое звукозаписывающее устройство. Вероятно они хотели прослушать мои ответы по возвращении в посольство, чтобы проанализировать как я отвечаю на вопросы.

К тому времени стало ясно, что они замышляли. Они тогда уже приняли решение попытаться завербовать меня в качестве секретного агента для работы на Советский Союз. Этот осенний вечер был начальным этапом долгого процесса, в результате которого они пришли к выводу, что я могу и буду работать на них.

Подводя итоги на тот момент можно сказать следующее:

Для русских стало ясно, что я с симпатией отношусь к ним. Это было видно как по моему благожелательному отношению к ним на встречах, так и по тому, что я нашел время для посещения их посольства.

Я продолжал охотно отвечать на их многочисленные вопросы, относящиеся к моей работе. Я все ещё был вице-президентом и главным специалистом по науке компании "Вэлъю Энжиниэринг".