Наталья Андреева - Обыкновенная иstоryя

— Расскажи мне про Лику все. А я уж подумаю, что из этого можно вытянуть.

— Теперь она, значит, Лика, — хмыкнула тетка. — Каким именем ни назовись, от прошлого не открестишься. Что ж… Про дом у озера ты знаешь. Мы его продали и все деньги отдали Лидке. С ними она и поехала в Москву. Деньги не растранжирила, надо отдать ей должное, вступила в кооператив. А вот почему я с ней семь лет не разговаривала…

— Ты еще упоминала о каком-то суде.

— Это тебе вряд ли поможет. Здесь дело семейное. Когда твоя бабушка Настя умерла, осталась ее доля в этой квартире и кое-какие деньги. Она ведь пенсию на книжку откладывала, все старухи так делают. Это их «гробовые». Мать моя была женщиной бережливой, да и жила на всем готовом. По грачевским меркам сумма в Сбербанке скопилась приличная. И мы с Анной были потрясены, когда пошли к нотариусу и узнали, что Лидка открыла наследство. Она ведь все деньги за дом загребла! Сначала подумали, что это какая-то ошибка. Но тут она прикатила. Лидка. Говорит: имею законное право. Какая-то квартира у нее нарисовалась, говорит, любые деньги мне нужны. Обставляюсь.

— Должно быть, сталинка на Соколе, — задумчиво сказала Саша.

— Рассорились мы вдрызг. Это ж какую совесть надо иметь? Я ведь Лидку еще не простила и не думала, что она опять в Грачи заявится, после того как…

— После того как? Ну! Договаривай!

— Ты ведь знаешь, откуда у нее эта фамилия? Бестужева.

— Она была замужем за каким-то Алексеем Бестужевым.

— Жениха она у меня увела, Саша, — горько сказала тетка Марья. — Я потому и замуж не вышла. Любила. И сейчас люблю, хотя узнала недавно, что Лешку моего убили. Это ведь она виновата, Лидка. Походя две жизни сломала, и ему, и мне. Это при ней он спился, потому что с Лидкой ни один мужик не уживется. А он гордый был, мой Лешка. Приходил ко мне, плакал перед тем, как в Москву уехать. Не могу, говорит, люблю я Лиду очень. Прощение просил. Она ведь все знала, — зло сказала вдруг тетка. — Лешка поначалу ко мне приходил, мы с ним хотели пожениться, а сестра перед моим женихом хвостом крутила. Красавец он был, веселый, шальной. Но при мне тихий, говорил, что детишек хочет, семью. А тут Лидка. Куда уж мне против нее! Артистка! Вот так и вышло, Саша, что ходил он ко мне, а женился на ней. И вот она приезжает, чтобы нас с Анной обобрать! Ни стыда, ни совести!

— А вы что?

— А что мы? По закону она права. Все три дочери являются наследницами. Мы ей все выплатили, до копеечки. А то бы квартиру эту пришлось продавать. И остались, Саша, нищими. А она с этими деньгами укатила обратно в Москву. Тогда-то я и перестала с ней разговаривать.

— Занятно. Могли бы в суд подать.

— Могли. Так я ж говорю, что мы овцы. Огласки побоялись. Это ведь какой стыд! Судиться с родной сестрой! А это, Саша, Грачи! Нам тут жить.

— Струсили, в общем, — подвела итог Саша. — Да, из этого вряд ли что-нибудь вытянешь. Все сроки давности прошли. А его точно убили? Этого Алексея Бестужева?

— Так в сетях написали. В социальных.

— Ну, это еще не доказательство. Скажи мне честно, тетя, ты не пыталась отомстить сестре? Может, не сама, а наняла кого? В Лику ведь стреляли. А потом это письмо с угрозами. «Я тебя достану, Горбатова!» Горбатова, понимаешь? — и Саша пристально посмотрела на тетку.

— Куда уж мне, — усмехнулась та. — Из Грачей-то. Я тебя туда послала, к Лидке в Москву. Авось? Да, видать, ошиблась. Лидка над тобой верх взяла. Все она понимает. Выждала да и выжила тебя оттуда. Ты бы обдумала все, Саша, перед тем, как возвращаться.

— Я обдумала. В Москву вернется не мечтательница, не девочка для битья, не офисное мясо. Вернется Александра Адуева. Версия 2.0, — усмехнулась она. — Спасибо Лике за ее уроки. Сначала я составлю бизнес-план. Слабые места и ее, и Алика я знаю. И Ленки Поспеловой тоже. Еще у меня есть в активе Тафаев.

— Ты, часом, не пьяная? — подозрительно посмотрела на нее тетка.

— Я абсолютно трезвая. И удивляюсь себе. Надо же было быть такой дурой! — в сердцах сказала Саша. — Я, тетя, неприлично долго задержалась на старте. Все меня обошли, все, кто мог. Но зато я голодная. Крови хочу.

— Саша, ты что!

— Не переживай, это я в переносном смысле, не в прямом. Всех готова порвать. О! Вы еще узнаете, что такое цинизм!

— Саша, Саша… — покачала головой тетка Марья.

Но она уже не слушала. В основе каждого большого состояния лежит преступление. Лика не исключение. Обобрать сестер — это, конечно, не криминал, а вопрос совести. Но Саша была уверена: есть что-то еще. Надо копать. Ее охватил азарт. К черту сантименты! Действовать, действовать, действовать!