Владимир Капитонов - Подранок - ответный удар (Бумеранг - 2)

- Слышал, Григорич, работягу ты себе ищешь.

Пухляков болезненно поморщился. Вот ведь жизнь, какая пошла: не успеешь о чём-то только подумать, как у людей это уже на языке.

- Ну, ищу, - пробурчал Пухляков.

- Слушай, по старой дружбе такого парня тебе отдать могу. Во! - большой палец медика взмыл к небу. - С виду он щупловат, но силы в нём, что в быке. И жить ему негде. У меня в старом морге ночует. Я бы тебе его ни за что не отдал, но руководство требует принять на должность санитара человека с медицинским образованием. - Судебный медик здесь нагло солгал. Не руководство требовало, а он сам хотел избавиться от своего санитара и как можно быстрее по причине пристрастия последнего к опию.

Иван Григорьевич вновь поморщился. Его секреты перестают быть секретами. Пора браться за конспирацию всерьёз.

- Ну, что на это ответишь? - оборвал размышления Ивана Григорьевича доктор.

- Пусть придёт, а там посмотрим, - без особого энтузиазма ответил Пухляков.

Уже утром следующего дня, лишь Пухляков успел расположиться в своём кабинете, к нему без стука вошёл низкорослый, плешивый кривоножка с перебитым носом и каким-то странным "бегающим" взглядом.

- Я к вам. - Он развязано подошёл к столу Ивана Григорьевича и одарил его улыбкой пьяной обезьяны.

- Ты кто? - испуганно отшатнулся от него Пухляков.

- Я от эксперта. Он меня к вам рекомендовал.

- А-а, - несколько облегчённо протянул Иван Григорьевич. - Тогда отойди немного в сторону.

Парень отступил на два шага назад и замер в выжидательной позе.

- Как зовут? - первое, что спросил Пухляков.

- Глебом, - ответил парень.

Действительно старый приятель не покривил душой, когда назвал этого фрукта "щупловатым с виду". Так оно и было. Но Пухляков, обратив пристальное внимание на жилистые руки кандидата, тут же принял решение взять его на работу. "Сила есть", - сразу определил Иван Григорьевич. И здесь доктор не обманул.

- Так вот, Глеб...

Беседа продлилась что-то около часа. Глеб свои права и обязанности запомнил и по распоряжению нового хозяина пошёл знакомиться с работягами и своим новым жилищем.

- Здорово мужики! - лишь переступив порог хаты, весело выкрикнул он.

Работяги всё своё внимание сосредоточили на алюминиевых плошках, в которых посередь тонюсеньких капелек искусственного жира плавала лапша быстрого приготовления. Им было не до вошедшего. И, вообще, этот народ мало интересовали посторонние. Всех, кроме Стаса. Громов, лишь мазнув взглядом по стоящему у дверей субъекту только по одному его "плавающему" взгляду моментально определил, что это никто иной, как наркоман. В подкорке тут же созрела гениальная мысль. Но торопиться не стоило. Необходимо было втереться в доверие к новенькому и кое-что через него проверить.

Работяги закончили трапезу и, по-прежнему не обращая на парня ни малейшего внимания, гуськом отправились в мастерские. Цепочку замыкал Стас.

Пять месяцев назад откинувшийся из колонии общего режима, в которой отбывал срок за хранение наркотических средств, Глеб Сараев, не собирающийся спрыгивать с иглы наркоман со стажем, время даром не терял. Воспользовавшись полным одиночеством, закатал правую штанину изодранных джинсов, оттянул верх не первой свежести носка и ласково извлёк оттуда разовый медицинский шприц - верный спутник наркомана. Оттуда же появились на свет маленький флакончик из-под антибиотика, в котором уже плескался готовый "живительной силы нектар" - раствор далеко не чистого героина и десятка таблеток "Димедрола". Глеб выбрал всё содержимое флакончика в цилиндр шприца. Затем, закинув ногу на ногу, пережал вены голени и вонзил в тонюсенький, еле заметный сосуд иглу. "Контролька" показала точность попадания, и раствор растёкся по жилам. Мозг мгновенно окутал опийный туман, который скрывал на какое-то время все обыденные проблемы. Всё тело охватила вожделенная нега, Глебу стало хорошо и спокойно. Он пребывал в мире опийного кайфа, сущность которого невозможно объяснить на словах непосвящённому...

Стасу зачем-то понадобилось вернуться в хату, и он застал наркомана в таком состоянии, в котором когда-нибудь и предполагал застать. В состоянии наркотического "зависания": блаженно закатанные глаза, широко раскрытый рот и неритмичные покачивания туловища. Предположение Стаса полностью подтвердилось. Но разговаривать в данный момент с "ужаленным" наркоманом не имело никакого смысла. И поэтому Громов оставил его наедине с самим собой. Кстати, тот и не заметил присутствие постороннего - по-прежнему "общался с космосом".