Аркадий Карасик - Отравленный отпуск

- И где же вы посоветуете нам набираться сил? - изящно поддел я доктора,но упомянуть о заборе или травке не решился - медики,как правило, обидчивы,а жизнь Веньки сейчас в полном их распоряжении. - Мы ведь не местные.

- Простите,упустил из виду, - в очередной раз смутился Васин и на лету поймал свалившиеся с носа очки. - Вы же - с поезда... Действительно, проблемка... Что делать - ума не приложу... Скверно,конечно,но у нас - ни одной свободной палаты...

Какая там проблема! Я высмотрел подходящую кушетку в дальнем углу вестибюля. Для себя. Лена может лечь в какой-нибудь смотровой.

- А ежели мужичка положить в третьей палате? Там есть свободная кровать - вчерась выписали язвенника после операции... А дамочку - в сестринскую, - прошелестел уважительный бабкин говорок, вкрадчивый, сомневающийся.

- А куда денем дежурную сестру? - не согласился Васин. - Лучше сделаем так: вас положим в палате, - повернулся он ко мне. - А супругу больного - в мой кабинет... Мне все равно придется посидеть возле пострадавшего...

Я согласился поспать оставшуюся часть ночи в палате. Лена тоже кивнула. Медбабка удовлетворенно пожевала губами.

Полное взаимопонимание.

Лена вслед за бабкой прошла в указанный кабинет. Не раздеваясь, улеглась на смотровую кушетку. Заботливая "добрая волшебница" накрыла её больничным одеялом.

Спеть бывшей любовнице колыбельную? С удовольствием! Только не сейчас - позже. Когда Венька окончательно придет в себя и мне не будет зазорно вырастить на его голове роскошные рога.

Убедившись в том, что Крымова устроена, я отправился в третюю палату. Без сопровождения.

Комната - человек на пятнадцать. Душно,тоскливо. Кто-то постанывает, будто жалутся на нелегкую свою судьбу. Кто-то храпит. Остро пахнет дезинфекцией, потом, мочой. На соседней кровати - громоздкая фигура грузчика. Вздымается и опадает закованная в бинты могучая грудь,от мерного дыхания в панике разлетаются мухи. Спит? Наверно,да. Такие сильные люди не страдают бессоницей,засыпают так же мгновенно,как и просыпаются.

Оказывается - ошибся.

- Как твой дружек пришел в сознание?

- Врач говорит - пришел. Но с сердцем у мужика не ладно - разные сбои-перебои...

- Не бойся,паря, - в очередной раз подбодрил меня Дмитрий. - Сердца людские - любимое место Стасика. Вытащит... Вот ежели бы печенка-сеезенка тогда похуже... Спи. У меня что рука,что пожелания - легкие. Завтра повидаешься с приятелем...

Отвернулся и мерно засопел. Мгновенно,без трубного храпа или заливистого посвистывания.

Как у грузчика рука - не знаю,а вот пожелание оказалось далеко не легким. В пять часов утра меня разбудили. С трудом открыл глаза. Надо мной склонился Васин. Так низко,что я почувствовал неприятный запах нечищенных зубов.

- Только тихо... Не надо тревожить больных, - прошептал он,глядя в сторону. - Оденьтесь и выходите в коридор...

Все понятно без дальнейших раз"яснений. Сердце подкатилось к горлу, перехватив дыхание,веки сделались непод"емными. Быстро натянул рубашку и брюки,с туфлями в руке выскочил в коридор. Васин стоял,прислонившись плечом к стене и протирал стекла очков. Без них глаза доктора были беззащитны, переполнены тоской.

- Дело в том... Понимаете... Хрупкий человеческий организм...

- Скончался?

- Да, - беглый взгляд на наручные часы. - Двадцать минут тому назад... Поверьте, я сделал все,что в моих силах...

- Перестаньте плакаться, - резко,может быть,излишне резко,осадил я горюющего врача. - К вам - никаких претензий... Сердце?

- Оно,проклятое... Отравление спровоцировало сердечный приступ... Окончательный диагноз - после вскрытия...

Я невежливо отмахнулся от издевательства над мертвым венькиным телом, заодно от окончательного диагноза. Подшивать его в следственное дело или вешать в рамочке на стену родного коттеджа?... Первым пусть займутся следственные органы, второе решит безутешная вдова...

Кстати,о вдове...

- Вы сами скажете? - с просьбой и надеждой показал я Васину на лверь его кабинета. - Все же,лечащий врач...

Станислав Платонович не оправдал моих надежд. Видимо, опротивила навязанная ему обязанность общаться с родственниками умерших больных. Ибо каждый подобный случай - клочок собственного сердца,самолично вырванный и брошенный под ноги собеседников.

- Избавьте... Не смогу... Ослаб за эту ночь до дрожи в коленках...

Все понятно. Придется мне сообщать Ленке о смерти любимого супруга, больше некому. Не доверять же это щекотливое поручение словоохотливой бабуле?