Роман Каретников - Черный диггер

Что же все-таки случилось с "подземными"? Войцех Казимирович был готов воспринять бормотание Вити как горячечный результат тяжкого запоя. "Белые призраки" - это еще слабо. Они относились к той же категории легенд, что и "кровь земли", гигантские подземные крысы и многое другое. Все "подземники" рассказывали о "призраках", количество этих рассказов не поддавалось исчислению. Большинство утверждали, что видели их собственными глазами. Судя по их описаниям, "призраки" были похожи на людей, но не имели лиц. Они могли появляться из стен подземных тоннелей и уходить, растворяясь в этих стенах. По их поверьям, встреча с "призраками" предвещала несчастье. Где-то в глубине канализационной сети был целый район, который называли "зоной призраков". Там они встречались чаще всего. До сих пор время от времени возле "зоны" раздаются странные звуки. "Подземники" говорили, что это "дышит земля". "Зону" они старались обходить десятой дорогой, потому что, по их словам, попавшие туда назад не возвращаются. Среди них даже ходило выражение "уйти к призракам". Это о тех, кто пропал без следа.

"Вокзальные" тоже верили в "призраков". Они считали, что это души умерших блуждают там внизу, в своем подземном мире. Собравшись вечером, они часто пересказывали друг другу услышанное от "подземных", дополняя его своими выдуманными подробностями. Что поделаешь, взрослые тоже любят сказки. Особенно страшные.

И то, о чем поведал Войцеху Казимировичу Витя, любой нормальный человек примет если не за бред, то за сказку. Профессор был нормальным человеком. Но вот Вити-ны ноги... И этот ужас, который буквально исходил от него. Конечно, когда на тебя свалится "делириум тременс", то перепугаешься не на шутку. Да только, по мнению Профессора, Витя все-таки не дотянул еще до той кондиции. С ним случилось что-то такое, от чего он едва не погиб. Что-то, что насмерть перепугало беднягу.

И почему это милиция так взялась за "подземных"? Как Вадим сказал: "У нас распоряжение"? Что за распоряжение такое? Может, и среди "вокзальных" сейчас порядки наводят?

Профессор наддал ходу.

Широкая привокзальная площадь встретила его своим обычным гулом и суетой. Все было, как и полтора часа назад. Ничего не изменилось. Таксисты стояли кучкой и разговаривали, Рома со Славиком торговали прессой, у Бори в "шестерке" сидел клиент, и они что-то обсуждали, видимо, торгуясь. Тут и там прохаживались милицейские наряды, но не чаще, чем всегда, и проверяли документы у людей, которых по цвету кожи и форме носа можно было отнести к "лицам кавказской национальности". И над всем этим, перекрывая многоголосый шум, взрывались возгласы торговок:

- Беляши-беляшики! Горячие-вкуснячие! Подходи, не стесняйся...

- Пи-иражки! С рисом, с картошкой, с капустой! Пи-ира-ажки!

- Рулетики! Рулетики с маком!

Прямо перед входом в вокзал стоял рекламный щит с предвыборными плакатами кандидатов в президенты. Из общей массы претендентов помельче выделялись два главных - нынешнего президента и Юрия Саранова, руководителя Партии народного единства. Надпись с плаката действующего президента призывала всех быть реалистами, а сам он сидел за большим письменным столом, подняв от разложенных на нем бумаг спокойный взгляд слегка прищуренных глаз. И лишь очень внимательный наблюдатель мог заметить тяжелую нечеловеческую усталость, притаившуюся где-то в самой глубине этого взгляда.

Юрий Константинович Саранов, на соседнем плакате, был ему полной противоположностью. Он весь словно бы лучился энергией и жизненной силой. Строго и в то же время заботливо Юрий Константинович смотрел в глаза каждому прохожему. И его предвыборный клич был близок гражданам, уставшим от произвола и беззакония: "Наведем порядок в нашем доме!" Именно так. Железная рука и сильная власть.

Профессору было, по большему счету, плевать как на одного кандидата, так и на другого. Или на обоих вместе, не говоря уже о прочей шушере помельче. Да и остальные прохожие проявляли такое же равнодушие к тем, кто завтра будет управлять ими. Никто не останавливался, не читал предвыборных программ с длинными обещаниями. Все шли мимо, погруженные в свои заботы.

Войцех Казимирович обошел здание вокзала и оказался на крытом перроне. Люди, сновавшие здесь, делились на четыре категории: прибывшие, отъезжающие, провожающие и работающие. Все они, вкупе с двигающимися поездами, создавали особую звуковую палитру, характерную для любого из железнодорожных вокзалов на просторах нашей бывшей необъятной Родины.