Джон Карр - Дом на локте сатаны

- А что его навело на эту мысль?

- То же, что и меня,- описание мистером Долишем миссис Пен как светловолосой женщины. Ник что-то крикнул насчет блондинок и спросил, что у меня на уме, ясно дав понять, что на уме у него.

- Он подумал, что Дейдри может быть блондинкой? Но это невозможно!

- Ник кричал на весь перрон. Если бы твое окно было открыто, ты бы его услышала.

- Я не утверждаю, что он не произносил слово "блондинка". Но...

Поезд качнуло на большой скорости, едва не бросив их в объятия друг к другу. Оба вздрогнули и отпрянули назад.

- Говорю тебе, он не мог так думать!- настаивала Фей.- И я вовсе не приумножаю тайны! До марта этого года мисс Эстелл Баркли иногда переписывалась с матерью твоего друга Ника.

- Да, я слышал об этом. Ну и что?

- Когда я впервые приехала в Грингроув около года тому назад, старый мистер Баркли еще был жив.

- Дедушка Кловис? Он был ужасен, не так ли?

- Мистер Баркли мог быть невыносимым, если не знать, как с ним обращаться, но со мной и Дейдри он был сладким, как пирог. Правда, остальных он здорово донимал, особенно Пеннингтона и Эстелл, причем не выбирая выражений. Но дело не в этом. В прошлом году после дождливого лета была прекрасная осень. У меня был фотоаппарат, и я сделала несколько хороших цветных снимков.

- Не позволяя при этом фотографировать себя?

- При чем тут это?- Фей досадливо отмахнулась.- Так вот, на одном из моих снимков были Дейдри и ее муж в саду, а на другом - мисс Баркли. Она попросила меня сделать дубликаты этих двух фотографий и отправила их...

- Матери Ника?

- Да! Через несколько дней, когда я печатала одно из писем мистера Баркли в "Спектейтор" или "Тайм энд тайд", мисс Баркли подошла ко мне с дубликатами и сказала: "Думаю, моему дорогому племяннику было бы приятно их иметь. Но писать ему бесполезно - он все равно не ответит. Пожалуйста, напечатайте адрес, который я вам дам, положите снимки в конверт и отправьте их". Я так и сделала. На обороте первой фотографии было написано: "Пен и Дейдри, 1963 г.", а на обороте другой: "Эсси" с такой же датой. Снимок Дейдри был особенно четким. Так что твой друг Ник знал, какого цвета ее волосы, и не мог считать ее блондинкой!

- Как знать, Фей. Ник занятой человек. Если фотографии заблудились на почте или ты через "Уиллис-Баркли пабликейшнс"...

- Нет, я отправила их ему на квартиру. Я даже помню, как мисс Баркли называла мне имя и адрес в американском стиле: "М-ру Николасу Баркли-младшему, Восточная 64-я улица, Нью-Йорк..." - и номер зоны. По-твоему, письма так уж часто теряются на почте?

- Есть тысяча других объяснений.

- Может быть... Погоди, Гэррет! Ты не думаешь...

- Что я не думаю?

- Что этот человек может быть самозванцем вроде Тичберна Клеймента, а не настоящим Ником Баркли?

- Господи, девочка, у кого теперь безумные идеи? По-твоему, я не могу узнать парня, с которым учился в школе?

- Но если ты не видел его все это время...

- Я видел его четыре года назад, когда он останавливался в Лондоне по пути в Марокко. Это настоящий Ник Баркли - можешь мне поверить.

Фей была преисполнена раскаяния.

- О, Гэррет, пожалуйста, не обращай внимания на мою болтовню! Можешь взять меня за плечи и встряхнуть или даже ударить. Конечно, он настоящий Ник Баркли, и мне все равно, что ты ему рассказал, если только вы говорили наедине. Он вернулся через четверть века, чтобы выселить своих родственников?

- Еще минута, Фей, и у меня появится предлог задать тебе трепку. Ник вернулся не для того, чтобы кого-то выселять, а, напротив, чтобы передать все состояние дяде Пену и тете Эсси. Разве ты об этом не слышала?

- Слышала. Адвокат сообщил это мистеру Баркли и Дейдри, а она рассказала мне.

- Ну, тогда...

- Боюсь, ты все еще меня не понимаешь. В этом мире важны не твои подлинные намерения, а то, что об этом думают люди. Возможно, у твоего друга - настоящего наследника - намерения самые благородные. Я в этом не сомневаюсь, раз ты так говоришь. Но ты думаешь, его дядя верит хоть единому слову? Нет, не верит. "Молодой Ник, мисс Уордор,- Фей убедительно имитировала величавую речь Пеннингтона,- был весьма достойным парнем, когда я его знал. Но каким он стал после стольких лет среди хватких янки? Я стою у него на пути - я вечно стоял на пути у кого-то". Ты бы видел его лицо, Гэррет!

- Кажется, все без исключения становятся в позу и драматизируют ситуацию, превращая ее в высокую трагедию.

- Ты бы не называл это позой, если бы был там и говорил с ними. Мистер Баркли - странный человек. Когда его отец был жив, Пеннингтон вовсе не был таким раболепным, каким его, кажется, считали, и позволял себе маленькие колкости, которые старый джентльмен не вполне понимал. И конечно, он никогда не делал мне авансов - об этом и думать нелепо. Но мистер Баркли полагает, что все на земле, особенно его собственная семья, что-то против него замышляют, и думаю, он с удовольствием отплатил бы им той же монетой, если бы мог. Очевидно, у него такое же сердечное заболевание, как то, которое убило его брата, и он держит в доме доктора Фортескью в качестве постоянного гостя. Мистер Баркли носит эдвардианский смокинг и все время говорит о пьесе, которую никогда не напишет. Тем не менее он казался довольным жизнью до того дня, когда обнаружили второе завещание старого мистера Кловиса. Впрочем, тогда у всех сразу изменилось настроение.