Уилл Адамс - Шифр Александра

Машина свернула налево. Скорость упала. Теперь они ехали по какому-то проселку. Толчок следовал за толчком, ребра нещадно болели. Казалось, поездке не будет конца. Наконец машина остановилась. Дверцы распахнулись. Его подхватили под руки, выволокли из салона и без церемоний швырнули на влажный песок. Кто-то пнул его в спину. Кто-то сорвал полоску скотча с глаз. Похоже, с половиной ресниц. Трое мужчин стояли над ним — в черных свитерах и балаклавах. [7] Головной убор, закрывающий голову целиком, оставляя небольшую прорезь для лица. У Нокса пересохло во рту. Он попытался убедить себя, что они не стали бы скрывать лица, если собрались его убить. Легче не стало — логика не срабатывала против страха. Один из незнакомцев схватил Нокса за ноги и оттащил к вбитому в землю деревянному столбу. Обмотал ноги колючей проволокой.

Хотя машина и стояла на некотором удалении, Нокс все же смог разглядеть номера. И не просто разглядеть, а и запомнить. Второй незнакомец открыл багажник, достал моток веревки и, сделав узел, накинул один конец на прицепную тягу. На втором конце сделал петлю и, подойдя к Ноксу, натянул ее ему на шею. Подергал. Затянул. Получилось туго, жесткая пенька впилась в кожу. Третий стоял чуть в стороне, шагах в десяти от них, и снимал происходящее на камеру мобильного телефона. Все ясно — готовят отчет для Хасана. Вот для чего маски. Вовсе не нужно демонстрировать свои лица в фильме с убийством. Вот тогда Нокс по-настоящему поверил, что умрет. Он задергался, напрягся, но путы держались прочно. Водитель дал газу, как юнец-байкер, похваляющийся своей крутизной, и из-под задних колес ударил песок. Машина прыгнула и понеслась, разматывая веревку. Нокс сжался и закричал в кляп. Незнакомец с телефоном подступил ближе, фиксируя последние, кульминационные моменты. Веревка взлетела с земли, дрогнула и натянулась…

— Полагаю, у тебя хорошие новости, — сказал Хасан.

Даже разговаривая с шефом по телефону, Нессим, словно при молитве, закрыл глаза.

— Нам помешали, господин.

— Помешали?

— Кто-то добрался до него раньше нас.

— Кто-то еще?

— Да, господин.

— Не понимаю.

— Мы тоже, господин. Он вошел в отель. Потом вышел. Свернул в переулок. За ним уже кто-то шел. Сначала мы ничего не заподозрили, но потом к ним подъехала машина, и его затолкали в нее.

— И ты хочешь сказать, что вы стояли и смотрели? Что позволили кому-то взять его у вас из-под носа?

— Мы были на другой стороне улицы. Нам помешал трамвай.

— Трамвай? — усмехнулся Хасан.

— Да, господин.

— Куда они уехали?

— Этого мы не знаем. Не увидели из-за трамвая. Мы никак не могли его объехать. — Проклятая железяка просто стояла как вкопанная, и жирный водитель только посмеивался, видя их отчаяние.

— И кто же они? Кто его забрал?

— Мы не знаем, господин. Пытаемся выяснить. Есть два варианта. Возможно, кто-то прослышал, что он сделал с вами, и думает продать его нам подороже.

— А второй вариант?

— Судя по той информации, что есть в его деле, у Нокса много врагов. Не исключено, кто-то из них добрался до него раньше нас.

Молчание. Сердце стукнуло раз… два… три…

— Я хочу, чтобы его нашли, — сказал Хасан. — Считай это заданием первостепенной важности. Я ясно выразился?

Нессим нервно сглотнул.

— Да, господин. Абсолютно ясно.

Следы колес на сыром песке уходили на север, и Нокс тащился туда. Только теперь он ощущал себя совсем другим человеком. Человеком, за спиной у которого едва ли не вся жизнь. Одно дело — бояться, что тебя могут убить, и совсем другое — знать, что умираешь. Когда такое случается, с душой что-то происходит. Ты вдруг начинаешь по-иному воспринимать время, мир и свое место в нем.

Веревку обрезали, а потом склеили скотчем, и когда она натянулась, скотч не выдержал, а Нокс рухнул на песок. Сердце колотилось, как у загнанного оленя, а мочевой пузырь опорожнился сам собой. Пока он лежал, еще не веря в чудесное спасение, водитель развернулся и подобрал своих товарищей, один из которых до конца снимал происходящее на камеру мобильника, запечатлев и его страх, и даже то, как он обмочился. А как они ржали! Как будто ничего смешнее в жизни не видели. Кто-то бросил из окна конверт, и машина умчалась, а он остался — привязанный к столбу, с мокрыми штанами и горящим от жесткой веревки горлом.

На освобождение от пут ушло часа два. Ночи в пустыне холодные, и к концу Нокса уже трясло от холода. Он как мог отжал штаны, поскреб их песком и подобрал валявшийся на земле конверт. Простой белый конверт. Чистый. Нокс открыл его, и из конверта высыпалось немного песка. Наверное, положили для балласта, чтобы не унесло ветром. Кроме песка, там был еще листок с коротким письменным сообщением из двух слов: «Тебя предупредили».