Мэри Кларк - Плач в ночи

Это оказался мистер Хартли:

— Дженни, сто лет с тобой не говорил. Как ты, как девочки?

— Отлично, у нас все хорошо.

— Дженни, прости, у нас ужасная проблема. «Веллингтон Траст», помнишь, они купили «Урожай Миннесоты» и «Весну на ферме»? Заплатили кучу денег.

— Да.

— Картины почистили. И, Дженни, мне жаль говорить это, но Эрих подделал свое имя на картинах. Под его подписью стоит другая - «Каролина Бонарди». Дженни, боюсь, будет ужасный скандал. Завтра днем люди из «Веллингтона» устраивают экстренное собрание членов правления. А после этого созывают пресс-конференцию. К завтрашнему вечеру в новостях будет сенсация.

— Остановите их! Вы должны их остановить!

— Остановить? Дженни, как я могу? Подделка произведений искусства - это серьезное дело. Когда за нового художника платишь шестизначную сумму... Когда этот художник завоевывает самые престижные награды в своей области... Дженни, о подделке умолчать нельзя. Прости. Это не в моей власти. Сейчас они проводят расследование, выясняют, кто такая Каролина Бонарди. Я хотел сообщить тебе это по дружбе.

— Я скажу Эриху. Спасибо, мистер Хартли.

Положив трубку, Дженни долго сидела, глядя на телефон. Эту историю не скрыть. Скоро здесь будут репортеры, которые захотят поговорить с Эрихом. Не потребуется много времени, чтобы выяснить, что Каролина была дочерью художника Эверетта Бонарди и матерью Эриха Крюгера. Как только полотна тщательно изучат, то определят, что им больше двадцати пяти лет.

Дженни легла рано, в надежде, что Эрих придет охотнее, если в доме будет темно. Как и в ту первую ночь, она искупалась, только в этот раз насыпала в ванну целую пригоршню соли. Комнату наполнил сосновый аромат. Дженни окунула волосы в воду, чтобы они тоже пропитались запахом. Ночную сорочку цвета морской волны она споласкивала каждое утро. Теперь, надев сорочку и сунув под подушку кусочек мыла, Дженни оглядела спальню. Все должно быть на своих местах, чтобы ничто не нарушило страсть Эриха к порядку. Дверцы шкафа закрыты. Дженни передвинула щетку из серебряного туалетного набора на полдюйма ближе к пилке для ногтей. Теперь они отбрасывали совершенно одинаковые тени. Затем сложила парчовое покрывало цвета клюквы, расстеленное поверх отороченных кружевом простыней.

Наконец она забралась в постель. Под подушкой проступали очертания рации, которую Дженни дал шериф и которую она носила в кармане джинсов. Теперь она сунула прибор в ящик прикроватного столика.

Час за часом Дженни прислушивалась, как часы своим боем отмечают время. «Пожалуйста, Эрих, приходи», — думала она. Дженни внушала ему прийти. Если он в доме, если крадется по этому коридору, сосновый аромат обязательно привлечет его.

Но когда сквозь шторы пробились первые лучи солнца, Эрих так и не появился. Дженни лежала в постели до восьми часов. Наступающий день лишь усилил ее ужас. Она была уверена, что ночью услышит тихие шаги, что дверь медленно откроется, что Эрих будет искать ее, искать Каролину.

А теперь у Дженни остались считаные часы до вечернего выпуска новостей.

День был пасмурным, но, когда Дженни включила радио, снега в прогнозе не обещали. Она не знала, как одеться. Эрих так подозрителен. Если он обнаружит ее не в свитере и джинсах, то может решить, что она ждет другого мужчину.

В последнее время Дженни почти не подходила к зеркалу. Но этим утром рассмотрела себя как следует и потрясенно заметила заострившиеся скулы, измученное, затравленное выражение глаз, отросшие ниже плеч волосы. Она перехватила их заколкой у шеи. Дженни вспомнила, как смотрела в это зеркало и, вытерев стекло, увидела лицо Эриха, его протянутые руки с сорочкой цвета морской волны. Еще в ту ночь интуиция предупреждала ее насчет мужа, но она не прислушалась.

На первом этаже Дженни придирчиво изучила каждую мелочь в комнатах. Вымыла кухонные столы и приборы. За последние несколько недель она пользовалась кухней, только чтобы разогреть банку супа, но Эрих хотел, чтобы все сияло. Смахнув пыль с книжных полок в библиотеке, Дженни заметила, что на третьей полке, четвертой с конца, действительно не хватало одной книги, как и сказал Эрих.

Как странно, что Дженни так долго сопротивлялась правде, отказывалась видеть очевидное, потеряла сына и, возможно, девочек, потому, что не хотела знать, что представлял собой Эрих!

В полдень сгустился сумрак из-за туч, а в три часа поднялся ветер. Он стенал в трубах, но разгонял тучи, так что пробилось солнце, осветило заснеженные поля, наст на которых блестел, словно при оттепели. Переходя от окна к окну, Дженни наблюдала за лесом, за дорогой, ведущей к берегу, высматривала, не прячется ли кто-нибудь под прикрытием амбара.