Дерек Картун - Падение Иерусалима

- Вы собираетесь бомбу в самом деле взорвать?

- Не знаю пока. Но если понадобится, взорвем. Если Израиль не подчинится, мы пойдем на все. Предстоит еще много дел. Завтра я еду в Триполи, оттуда во Францию. А тебе придется лететь в Израиль - и очень скоро.

Он начал объяснять ей цель этой поездки - Расмия наперед знала, что если попросить его рассказать подробнее, он все равно скажет только то, что сочтет нужным, поэтому и не проявляла любопытства. Спросила только:

- А Эссат - он знал ваши эти планы?

- Я при нем даже не упоминал о них.

- Прочесть он что-нибудь мог?

- Кое-какие записи есть, но они в сейфе. И закодированы.

- А в сейф он не мог заглянуть?

- Исключено. Тебя что, эта идея напугала - насчет гибели Израиля?

- Притворяться не собираюсь - у меня просто мороз по коже, когда представляю... Но главное - не дать страху овладеть твоей душой - правда ведь?

Глава 25

Бен Тов вернулся домой к полуночи. Жена давно спала. Он уселся в гостиной, разложил на столе бумаги и попытался работать. Но сосредоточиться не смог. Снял с полки книгу и расположился в кресле поудобнее, но через полчаса захлопнул ее и взялся за телефон.

Новостей пока нет, сказали ему, и раньше трех вряд ли будут. Он снова открыл книгу, убедился, что читать не может, пошел в кухню, достал из холодильника йогурт и яблоко, все съел. А он-то себя считал волевым человеком - но дошло до крайности и на тебе - ни страницы прочесть не может, яблоко это жалкое... Ему стало стыдно. Разбудить, что ли, жену? Все легче, чем ждать в одиночку. Но он не решился и вместо этого предпринял еще одну попытку прочесть хотя бы главу. Когда без четверти четыре зазвонил телефон, он вскочил так поспешно, что опрокинул кресло.

- Ваш агент в безопасности, жив, - сообщил дежурный с базы Рамат Давид.

- Поговорить с ним можно? Как он?

- Плох. Но врач его уже осмотрел и говорит, что поправится, только в больницу надо поскорей.

- Вызовите скорую, пусть отвезут его в Хадассу, я туда позвоню. Как его состояние? Они там спросят...

Ему было слышно, как дежурный разговаривает с врачом:

- Ожоги второй степени на большой части тела. Тепловой удар. Это так, на первый взгляд. Насколько с виду можно судить. Скорая приедет минут через пятнадцать.

- В сознании он?

- Нет, бредит. Доктор дал ему успокаивающее.

Повесив трубку, Бен Тов тут же связался с клиникой в Хадассе и сразу взял самую высокую ноту:

- Немедленно поставьте в известность вашу администрацию: через час или около того к вам доставят пациента, которому понадобится отдельная палата и максимальный уход - так распорядился министр обороны.

Он вкратце объяснил, в каком состоянии пациент, и выслушал ответ, что тревожить начальство не обязательно: в клинике любой вправе рассчитывать на внимание и заботу.

- А я вам говорю, предупредите заведующего, ему следует быть в курсе дела.

Что-то такое прозвучало в его голосе - дежурный врач спорить не стал:

- Хорошо, сейчас я ему позвоню.

Бен Тов, сам не замечая, что улыбается во весь рот, погасил свет в гостиной, пошел в спальню и разбудил жену:

- Мы его спасли, - сказал он торжествующе в ответ на ее недоуменный взгляд. - Вытащили его, он в порядке...

Утром он первым делом заехал в клинику. Эссат еще толком не пришел в себя и встретил его только бледной улыбкой. Возле него хлопотала тоненькая, как прутик, медсестра, пытавшаяся напоить сонного пациента водой из поильника:

- Это необходимо, - увещевала она. - Ну, еще глоточек.

Бен Това, который топтался будто медведь, в сверкающей чистоте палаты, разглядывая больного почти отеческим взглядом, она через минуту выставила за дверь.

Уходя, он увидел, как Эссат послушно глотнул воды, и вдруг спохватился:

- Да, а где его одежда?

- В шкафу, - буркнула заботливая сестричка.

Эссат услышал и внезапно подал признаки жизни:

- Ботинок, - прошептал он. Бен Тов успокаивающе дотронулся до его руки:

- Понял. Поправляйся, я скоро вернусь.

- Ну уж нет, - возразила медсестра. - Больному нужен покой. Раньше шести вечера и не думайте здесь появляться.

Бен Тов понял, что тут главный - не он, и спорить не стал.

У себя он осмотрел ботинки Эссата, достал из одного упрятанную под стельку записку - и ничего в ней не понял, но на всякий случай запер в ящик стола. Потом пошел к Мемуне.

- Ну и что удалось узнать?

- Пока не знаю - агент еще не в себе, только завтра сможет говорить.

- Держи меня в курсе.

- Ну конечно.

- Ты понимаешь, естественно, что если информация окажется недостаточно ценной, то с министром возникнут большие трудности. Он уже высказал мне сегодня свои претензии.