Дерек Картун - Падение Иерусалима

Ей-Богу, такое миролюбие заслуживало улыбки, но Расмия снова перевела глаза на свои бумаги.

- Ладно. Я буду в городе, можем встретиться в восемь, - это прозвучало холодно, будто речь шла о деловой встрече.

К семи Эссат оказался в квартале Шагхур Жувани, надо было убить целый час. Он не спеша побрел к месту встречи вдоль торговых рядов и даже позволил заманить себя в одну лавчонку, где хозяин - торговец коврами - угостил его кофе. Эссат сделал вид, будто интересуется коврами, - очень уж хорош был кофе. Минут тридцать он полушутя, полувсерьез торговался из-за одного ковра, за который хозяин запросил вчетверо дороже настоящей цены. Из лавки Эссат вырвался с трудом - теперь он спешил, пришлось продираться сквозь толпу, и тут он неожиданно заметил, что Расмия тоже здесь, чуть впереди - и не одна. Рядом с ней, показалось ему, шагает низенький толстяк, с виду европеец. Однако через несколько шагов незнакомец свернул влево и исчез, не обменявшись со спутницей ни единым знаком прощания, ни единым словом. Девушка как ни в чем не бывало шла дальше - может быть, это случайность, они и не знакомы вовсе...

Расмия свернула за угол, и тут Эссат догнал ее. Он не признался, что заметил ее раньше, - почему-то ему захотелось сохранить этот маленький секрет.

- Пойдем в греческий ресторан возле крепости, - предложил он. Надо же, девица приоделась - платье ей к лицу. Глаза чуть подкрашены - красивые глаза! Помады нет - но все равно чувствуется, что ей небезразлично, как она выглядит сегодня вечером.

За столиком Эссат снова изумился, - беседа потекла весело и непринужденно. Сколько времени они проводили вместе и ни разу не выходили за рамки сухих, коротких, практически необходимых разговоров. Даже когда вдвоем выполняли задание, дистанция всегда сохранялась. А теперь она улыбается и даже несколько раз рассмеялась в ответ на его шутки. И рассказывает о своем детстве, студенческих годах, а Ханифа при этом не упоминает. И его, Эссата, расспрашивает о его жизни - он готов был об заклад побиться, что этот интерес к нему совершенно искренний.

- Тебе придется во Францию ехать, профессор скоро об этом скажет.

Фраза насторожила его, однако он не подал виду:

- Надеюсь, с тобой?

Она покачала головой, и он воскликнул:

- Жаль!

Расмия глянула было привычно строго, но тут же улыбнулась:

- Наверно, не следовало заранее говорить...

- Сделаю вид, будто впервые об этом слышу. А зачем, не знаешь? Это как-то связано с вашими путешествиями - когда ты ездила в Париж с профессором?

- Понятия не имею. Лучше его самого спроси.

Они выпили и оба как-то расслабились - ни дать на взять, обычная парочка, недавно познакомились, сидят себе, флиртуют...

Но за дверьми ресторана они расстались.

- Поздновато мы засиделись, да?

- Правда, уже поздно, - согласилась Расмия.

- Ну, убедилась, что не так уж я страшен?

- Я и не думала, что ты страшный, - девушка прикоснулась пальцами к его щеке и легко поцеловала туда, где только что были ее пальцы. - Спасибо за приятный вечер!

Она повернулась и исчезла раньше, чем он успел ответить.

Утром старика на обычном месте не оказалось. Эссат потолкался в мечети, раздумывая, не навести ли справки у молодого парня, который вроде бы заступил на место смотрителя и пытался поддерживать порядок среди посетителей. Может, старик заболел? Эта мысль не принесла успокоения, что-то тут было не так.

После обеда он снова пришел - парень на месте.

- Что-то я тебя здесь раньше не видел.

- Обычно я в конторе работаю.

- А старик где?

Малый скроил гримасу, которая должна была означать, что он знает некую тайну:

- Забрали.

- Как это - забрали? Кто?

- Из госбезопасности.

- Да что он натворил, такой дряхлый?

- Кто его знает? Увели - и все. Мы в полиции узнавали, но там не говорят. - Парень покачал головой. - Может, шпион...

Эссат поспешил к выходу, пытаясь сохранить спокойный и невозмутимый вид, - обычный верующий, который, помолившись, покидает храм. От самого выхода он оглянулся - возле малого, с которым он только что расстался, стоял какой-то человек, они разговаривали. Лицо, - он увидел его в профиль, показалось знакомым. Эссат приостановился, чтобы разглядеть получше, и увидел, что тот смотрит ему вслед. Лицо определенно знакомое, но какое-то неприметное, незапоминающееся. Длинный нос, тонкие усики, черные волосы зачесаны гладко. Одежда тоже в глаза не бросается. Внезапно он вспомнил: это тот, кто читал газету в кафе, где они обедали с Юсефом. Взгляд, обшаривавший зал, внезапно оживился, наткнувшись на их столик...