Г Касьянов - Выстрел в окно

В нашей комнате ложному слуху поверили трое: я,научный сотрудник Грехмановский и ведущий инженер Ситкевич.Старший инженер Калачёв,не столь легковерный,с утра отсутствовал.

Мы поиздевались с четверть часа друг над другом,но не из садистских побуждений,а чтобы размять ещё полусонные мозги и подготовить их к творческой работе,потом посерьёзнели и углубились в свои дела.Я принялся за срочные статистические расчёты,погряз в них,и когда с трудом добрался до определения закона этого...как его...распределения плотности вероятности случайной величины,чем-то там очень полезной,которая к тому же оказалась не совсем случайной,то обнаружил,что на работе до сих пор нет Калачёва.И то лишь потому обнаружил,что мне потребовался его справочник.

- А Фомич где? - спросил я,оглядев помещение.

- В больницу лёг,- ответил Грехмановский,не отрываясь от какой-то писанины.- В хирургию.

Я моргнул,усваивая это сообщение.

- А чего это он?

- Что-то там с грудной клеткой.Ребро сломал,говорят.

- Ты что,шутишь?

Олег Фомич имел железное здоровье и никогда ничем не страдал,кроме насморка.

- Какие могут быть шутки,- пробурчал Виктор Семёнович голосом,каким ворчит медведь в берлоге.- С рёбрами шутить опасно.

- Кто ему удружил?

- В футбол играл,на бедро приняли.Чтобы к чужим воротам не лез.

В это время Ситкевич,смотревший до того в окно,не меняя позы повернул голову к нам.Как сова,сразу на полоборота.И спросил,глядя немигающим взором:

- Почему тогда он лежит в кардиологии?

- Где? - спросили мы хором.

- В кардиологии.- Ситкевич повернул теперь и туловище.- В реанимации.

Фомич - в реанимации! Видимо,наши физиономии выражали такую степень потрясения,что ведущий инженер повернулся всем телом и,не дожидаясь вопросов,стал добросовестно разъяснять,от кого и при каких обстоятельствах он об этом узнал.Мы терпеливо слушали,хотя объяснения,почему Калачёв оказался в кардиологии,да ещё в реанимации,в рассказе не обнаружилось.Что я и отметил,спросив:

- А почему он там оказался-то? Переломы в хирургии лечат.

- Не знаю,- ответил ведущий инженер и задумчиво почесал затылок.В ответ я энергично почесал за ухом.Это было несомненным признаком внезапно возникшего мыслительного процесса.

Мысль,попавшая в мои извилины,была,вообще говоря,эгоистичной.Словами её можно было выразить так: в нужное время Фомич в больницу попал.Навестить его надо,пока не выписали.Ходить к нему всё равно никто не будет,родня за две тыщи километров отсюда живёт,вот он мне и обрадуется.Глядишь,расскажет что-нибудь интересное про то,что вчерашним вечером у них там произошло...Кстати,почему же его в кардиологию-то запихали? Странно.

После обеда я ушёл проветриться в научную библиотеку,находившуюся двумя этажами выше.Там долго листал реферативные журналы.Потом журналы по метрологии.Потом - по экспериментальным наукам; и когда почувствовал,что голова проветрилась уже настолько,что все путные мысли унесло из неё,как сигаретный дым в форточку,вернулся к себе с желанием полезно поработать.За моим столом сидел научный сотрудник из дружественной лаборатории,лысоватый,очень вежливый молодой человек,и он что-то увлечённо рассказывал.Я сел за стол отсутствующего Калачёва и стал слушать.Рассказывал молодой человек про кошмарный случай,который произошёл вчера вечером.Двое химиков организовали,видите ли,в жилой квартире самодеятельную лабораторию и изготовляли в ней фальшивые лекарства.В гости к ним пришёл третий химик.Они сели за стол и стали пить водку,и после четвёртой рюмки третий химик перестрелял первых двух.А сам выскочил в окно и исчез неведомо куда.

Мы все немного помолчали,удивляясь людскому безрассудству,после чего Ситкевич спросил,не совсем поверив сказанному:

- Насмерть перестрелял?

- Мертвее не бывает,- подтвердил лысоватый.

- Какие лекарства,говоришь,они делали? - осведомился Грехмановский.

- Сильнодействующие,- разъяснил лысоватый.- Дорогостоящие.

- Мы такие не употребляем,- с удовлетворением заметил Грехмановский.

Я вспомнил стол с закуской и литровой бутылкой водки на нём и сказал:

- Они не из рюмок пили.

Ситкевич и Грехмановский обернулись ко мне и спросили одновремённо,один: "А из чего?"; другой: "Ты с ними пил?".Лысоватый научный сотрудник ничего не спросил,но открыл рот и посмотрел на меня с ужасом.

- Где вы видели,- спросил я внушительно,- чтобы химики пили из рюмок? Они из мензурок пьют или из стаканов,в крайнем случае.