Владимир Кашин - По ту сторону добра (Справедливость - мое ремесло - 5)

Кэтрин сделала паузу и попросила воды.

Подполковник принес стакан и занялся ручным насосом. После длительной возни из шланга побежала свежая вода.

- Спасибо, - поблагодарила Кэтрин и, собравшись с духом, продолжила: - Не знаю, влюбилась ли я тогда в Вильяма или мое положение очень угнетало, да и родных считала погибшими - так оно на беду и случилось с мамой! А первая моя девичья любовь - Андрей, как я знала, лежал в могиле... Так или иначе, но я обвенчалась с Вильямом Томсоном и уехала с ним. Впрочем, эти детали для вас, Дмитрий Иванович, очевидно, не существенны...

Коваль в ответ только улыбнулся.

- А возможно, подумала и о беззащитной малютке, которой необходима мать. Материнское чувство у нас пробуждается еще в девичестве... Документы на Джейн удалось получить в приюте такие, какие мы хотели. В них матерью была названа я... Конечно, церковную запись мы не могли исправить, но надеялись, что для мэрии достаточно будет справки из приюта. Поэтому, Кэтрин вздохнула, - я всю жизнь жила под дамокловым мечом. Ведь я полюбила Джейн всей душой, и девочка отвечала мне тем же... Теперь вы открыли мне глаза: Джейн все знает... Никак не могу опомниться... Когда же она узнала, где, каким образом? Не пойму... Тем дороже становится сейчас мне ее любовь... А может, это Робин проболтался? Вы знаете это, Дмитрий Иванович? - миссис Томсон умоляюще взглянула на подполковника. - Как только он докопался! Он очень ловкий парень, пройдоха и хитрец. Пронюхав об этом - как именно, понятия не имею! - он иногда пугал меня, что расскажет Джейн, и я готова была простить ему любые фокусы. Чаще всего он устраивал мне сцены, когда ему необходимы были деньги... Долги какие-нибудь и тому подобное... Вильям, очевидно, это предвидел, потому что в завещании отдельно обусловил не только долю наследства Джейн после выхода замуж, но и после моей смерти. В любом случае Джейн получает сейчас в приданое мастерскую, а когда меня не будет - еще и часть сбережений. Роберт занимается совсем другим делом, и наша мастерская ему ни к чему...

- После вас и Джейн единственный наследник Роберт?

- Естественно. Но дети почти ровесники, и лишь господь знает, кто кого переживет.

Кэтрин умолкла, глядя куда-то над кронами деревьев. Коваль не мешал ей сосредоточиться.

- Вы меня ошеломили своим сообщением, Дмитрий Иванович, - наконец произнесла Кэтрин. - Да, ошеломили, - повторила она. - Получается, что Робин рассказал ей... Но девочка ни разу не дала мне это почувствовать... Милая моя!.. Теперь она мне еще дороже. - Кэтрин приложила платочек к глазам. - И пусть он попробует еще раз вымогать у меня деньги! - Сквозь слезы она улыбнулась, и Коваль понял, кого она имеет в виду.

- Екатерина Григорьевна, мастерская ваша не очень прибыльная?

- Да. Но Генри - механик, имеет свою. Они объединятся, и им легче будет бороться с конкурентами.

- В Англии начинается новая волна инфляции. Вы думаете, они выстоят, объединившись?

- Надеемся. Но гарантий, конечно, нет.

- Деньги Джейн сможет получить только после вашей смерти?

- Это уже недолго, - грустно произнесла женщина.

- Я сейчас начну говорить вам комплименты, - шутливо пригрозил подполковник.

Кэтрин улыбнулась в ответ.

- А Роберт знает?

- О чем?

- Что мастерскую получит Джейн.

- Конечно. Кроме тайны, которая вам уже известна, у меня нет секретов от детей.

- И он не сердится?

- Кто, Робин?

- Да.

- Почему он должен сердиться... При всем своем эгоизме он любит сестру. А мастерская ему, повторяю, ни к чему. И ни в каком случае принадлежать ему не будет.

- Он давно узнал, что Джейн сестра только по отцу?

- Какое это имеет значение?

- Дети часто ревнуют к родителям, - уклонился от ответа Коваль.

- Ах, Дмитрий Иванович, это такие дебри, такие дебри! - Женщина утомленно провела рукой по лбу. - Не рассказывайте Джейн о нашем разговоре, прошу вас.

- Хорошо.

- Пусть и впредь думает, что я ничего не знаю... Я не хотела бы, чтобы дети ссорились из-за денег. Робин, конечно, парень непростой. Рано начал выпивать - сначала пиво, потом вино, пристрастился к картам. К какому-либо делу пристроить его было невозможно. Об отцовской профессии, например, и слышать не хотел. Во всем были виноваты его дружки, дети из более обеспеченных семей, он к ним тянулся. Да и мы с Вильямом что-то прозевали. Считали его невинным шалунишкой и все прощали... Робин родился в тяжелые годы послевоенной инфляции, и Вильяму некогда было им заниматься. Мальчику нужен был наставник-мужчина, а отец днем и ночью пропадал в мастерской.