Юрий Кургузов - Возвращение Скорпиона

Я потряс чугунной головой и вцепился в стакан, едва не выплеснув водку на стол. Поморщившись, опрокинул содержимое в глотку и…

Нет, я понимаю, что дальнейшее не очень-то красит меня как мужчину и человека, однако что делать? Когда не действуют руки и ноги, приходится работать тем, что осталось, — мозгами. Конечно, и они работала весьма относительно, но кое на что их все же хватило. Едва последние капли "огненной воды" упали мне на язык, я уронил стакан и, отчаянно замычав, зажал ладонью рот.

— Эй, дядя, ты чё?! — рыкнул сосед справа.

А я с трудом поднялся на плохо слушающихся ногах и судорожно замахал свободной рукой. Меня повело к двери, и я врубился плечом в притолоку. Рядом моментально выросла фигура одного из "новеньких", однако, видать, настолько несчастный и убедительный был у меня вид, что он секунду спустя брезгливо отшатнулся и подтолкнул меня в коридор:

— Чеши в сад!

(Гм, сам знаю, что в сад!..)

Совершенно искренне обтирая боками стены, я вывалился в предбанник, влез в ботинки и, ступив во двор, побрел как медведь, не разбирая дороги, туда, где вроде должна была находиться калитка.

Слава богу, там она и находилась. Под ноги снова попалось и загремело в ночи проклятое ведро. Выйдя наконец через калитку на улицу, я сунул руку в карман и вытащил нож. Нажал на кнопку, с щелчком выскочило лезвие…

Ну, шакалы, теперь давайте! Давайте по-одному… Хреново, правда: башка гудит, руки словно чужие — но ничего… Ничего-ничего, ребятки, уж как-нибудь постараюсь. Уж я вам устрою…

Увы — я никому и ничего не устроил.

Устраивать было некому и нечего.

Они так и не появились. Наверное, махнули на меня рукой, не желая устраивать на тихой улочке кавардак.

Я простоял под звездами и луной минут десять. Хмельная муть в голове начала понемногу рассеиваться, и в нее (голову, не муть) полезли новые конструктивные мысли. Я подумал, а не зайти ли к живущему неподалеку знакомому — расспросить, что за типы? Но по зрелом размышлении решил, что не стоит — домочадцы не поймут. Лучше уж завтра…

Ну, завтра, так завтра. Сложив и сунув обратно в карман нож, я поплелся вверх по улице к трамвайной остановке. Трамваи-то, ясно, еще не ходят, но машины-то хоть какие-нибудь ездят наверняка?

Машины ездили.

Они ездили, и одна доставила меня до дома. Лифт, зараза, не работал, и, весь выжатый и очумелый, я кое-как доплелся до своего пятого этажа. А там еще с минуту промучался с ключами.

За дверью меня встретил Джон. Судя по его довольно-сонной морде и мятому, как из задницы, покрывалу, опять, собака, спал на диване. Ну и ладно: осоловелый и расчувствовавшийся, я вдруг сентиментально порадовался, что дома меня встречает хоть кто-то.

Даже если этот "кто-то" и всего-навсего Джон.

Выведя его с грехом пополам на пять минут на клумбу, я улегся в постель и, кляня собственную дурь в самых распоследних выражениях, неожиданно нашел себе алиби — "Весна…"

Однако, почти уже уснувшего, меня внезапно посетила иная, куда более здравая мысль: "Весной-то нормальные люди другим занимаются! А тебя, дурака, куда понесло?.."

Естественно, пробуждение было убийственным. Ежели бы оно не было таковым, это было бы неестественно. Я приоткрыл один глаз — нехорошо. Другой — еще хуже. Закрыл оба и начал осторожно поднимать то правое, то левое веко по очереди, покуда в глазах не перестало двоиться.

Когда перестало, героически спустил ноги с кровати. Заштормило. Плюс конюшня во рту. Плюс ломота, маета, суета и тщета во всех членах. Э-э, пора, брат, тормозить. "Не дай мне… — то есть, себе, опуститься…" И так четыре раза. Проигрыш — и еще четыре.

Ледяной душ сделал свое дело процентов на пятьдесят. Чистка зубов и литр горячего крепкого чая — еще на двадцать. Но вот с оставшимися тридцатью, как ни пыжился, ничего поделать не мог. Ладно, лучший лекарь — время. Будем ждать.

Я рухнул на диван, врубил "ящик" и под новости принялся с ужасом думать, что оттягивай не оттягивай, а выводить Джона рано или поздно все равно придется.

Тончайший психолог, он покамест лежал на своем законном месте смирно, лишь одними глазами следя за моими мучительными перемещениями в пространстве и времени, однако минимум через час его подопрет не на шутку, и тогда уж ничего не попишешь — придется топать на улицу. Вообще-то в народе бытует мнение, что "кавказцы" — собаки, мягко говоря, не совсем умные, а проще выражаясь, — совсем тупые. Не знаю, возможно, но, в принципе, мой оказался не худшим вариантом. Да ведь знаете, собаки же они как люди. Дураков-то среди и тех и других хватает. А мне повезло, мой вроде ничего. Конечно, не последнюю роль здесь сыграло и то, что, прекрасно осознавая свою полнейшую неспособность к педагогике и дрессуре, я попросил вымуштровать Джона одного своего приятеля-кинолога. Ну а чистого интеллекта он нахватался в каждодневном теснейшем общении со мной — согласитесь: собака домашняя и цепная — две бо-ольшие разницы. У подавляющей же массы "кавказцев" судьбина именно такая, "сторожевая", а на цепи, любому ясно, даже пудель рехнется и озвереет…