Дэвид Гиббинс - Атлантида

— А «золото глупцов»? — поинтересовалась Катя.

— Необыкновенно плотное соединение железа и гранита образуется в результате медленного остывания вулканической лавы в недрах земной коры, формируя огромные сверкающие кристаллы редкостной красоты. Это уникальное открытие.

Они обернулись и в последний раз посмотрели на удивительный мир, который вынуждены были оставить. В лучах фонарей вода переливалась всеми цветами радуги, а стены святилища действительно казались золотыми от блеска огромных кристаллов.

— Эта пещера — мечта любого геолога, — с грустью пробормотал Костас. — Если ее отполировать, она могла бы стать настоящим чудом. А для жрецов это был бесценный подарок богов. Безусловно, это прежде всего высший комплимент пиротехническому искусству самого вулкана.

Позади алтаря они с трудом разглядели темный силуэт подводной лодки, виднеющийся в самом конце тоннеля. Сейчас она казалась им лишь напоминанием о зловещем враге, преградившем им путь наверх, а также о том, что надежда на спасение Бена и Энди впереди, в этой непроглядной темноте.

Прежде чем нырнуть в мрачную темноту, Костас вновь поплыл в центр святилища, вынул из сумки на ремне какой-то предмет, обогнул алтарь, а потом вернулся с оранжевой лентой в руках.

— Именно эта мысль пришла мне в голову, когда вы рассказывали легенду о конфликте между минойцами и микенцами в эпоху бронзового века, — пояснил он. — Когда Тесей прибыл в Кносс убить Минотавра, Ариадна дала ему клубок, с помощью которого он мог бы выбраться из запутанного лабиринта. Мы оказались примерно в таком же положении, так как под этой скалой не имеем доступа к системе глобального позиционирования и сейчас можем ориентироваться только по искаженным показаниям компаса да по прибору измерения глубины. А эта «нить Ариадны» для нас единственный надежный проводник.

Джек первым поплыл из святилища в темный портал, освещая путь фонарем на шлеме и направляя его луч на видневшийся впереди тоннель. Через десять метров коридор заметно сузился, затем повернул направо. Джек остановился, поджидая Костаса и Катю, а когда они приблизились, стало ясно, что ширина прохода едва позволяет им держаться на одной линии.

Они были совершенно одни в этом мертвом пространстве подводного мира, куда еще со времен зарождения цивилизации не ступала нога человека. В эту минуту Джек испытал уже хорошо ему знакомое волнение, а всплеск адреналина в крови благоприятно воздействовал на раны и словно подталкивал в неизвестность.

Вскоре узкий проход стал извиваться как змея. Все эти изгибы неизбежно удлиняли путь от святилища до спасительной поверхности моря. Весь предыдущий опыт оказался для Костаса, Джека и Кати не только излишним, но и дезориентирующим. У них то и дело возникало ощущение, что древние архитекторы прекрасно знали о беспокойстве, возникавшем от надоедливости извилистых линий и неожиданности запутанных поворотов. Отсутствие прямых коридоров действительно искажало врожденное человеческое чувство направления и дезориентировало в окружающем пространстве.

Когда оранжевая лента закончилась, Костас остановился, чтобы привязать к ней новый клубок, а Джек и Катя решили воспользоваться минутной передышкой и осмотреться. В узком коридоре яркие лучи света от фонарей выхватывали сверкающие вкрапления, а стены прохода казались настолько ровными и гладкими, будто их полировали многие тысячелетия.

Джек проплыл несколько метров вперед и заметил на стене странные углубления.

— Вижу какие-то знаки.

Остальные быстро присоединились к нему.

— Да, это рукотворные знаки, — подтвердил Костас. — Вырезаны в скале. Они отдаленно напоминают те окруженные орнаментом фигурки, которые Хибермейер обнаружил на своем древнем папирусе. Это было в храме, где Солон беседовал с верховным жрецом.

Почти всю стену следующего участка коридора покрывали сотни странных знаков, которые казались им почти идентичными, но при этом были сгруппированы в двадцать горизонтальных рядов. Каждый знак представлял собой символ, находившийся внутри овального орнамента, о котором только что напомнил им Костас. Все символы имели прямоугольную форму с вертикальными полосками и горизонтальными ответвлениями, свисавшими вниз с каждой стороны.

— Они напоминают руны, — высказал догадку Костас.

— Это невозможно, — возразила Катя. — Руны образовались из этрусского и латинского алфавитов и стали результатом близких контактов с жителями Средиземноморья в классический период. К тому же это произошло шесть тысяч лет спустя.