Войтех Стеклач - Современный чехословацкий детектив (сборник)

— На машине? — предположил поручик.

— Нет. Но и машина тоже не в порядке. Хотите войти?

— Пока нет. Здесь так хорошо. — Поручик с сомнением оглядел верхнюю из трех ступенек перед дверью и уселся на нее.

Я сел рядом. Вести беседы на ступеньках уже становилось у меня приятной привычкой.

— Так что же с вами произошло? — возвратился поручик к моему необдуманному ответу. — Где ваша машина?

— В лесу. Километрах в пяти от Старой Болеславы.

— Какая безответственность, — укоризненно заметил он мне, — оставить в лесу машину без присмотра. А вдруг ее угонят?

Мне надоела эта игра в кошки-мышки. Я решил рассказать ему всю правду.

— Не угонят. У нее порезаны все четыре шины.

— Кто это сделал?

— Не знаю. Но догадываюсь. Скорее всего, инженер Дрозд.

— У вас есть доказательства для такого предположения? — предостерегающе спросил поручик. — Не советую бросаться голословными обвинениями без доказательств.

— Доказательства? — взорвался я. — Да вы посмотрите на меня! Инженеру Дрозду очень не понравилось, когда я вчера вечером туда заявился.

— Вам там нечего было делать. — Голосом поручика можно было охлаждать пиво.

— С вашей колокольни, может, и нечего, — согласился я. — Но вы ведь не знаете, почему он на меня накинулся, избил до потери сознания. И вообще что этой моей поездке предшествовало.

Я рассказал ему обо всем. Коротко и без комментариев. Пусть сам во всем разбирается. Поручик слушал меня внимательно, склонив голову набок, как говорится — весь превратившись в слух. Потом задал тот самый вопрос, который задавал себе и я после визита пани Дроздовой.

— Так вы убеждены, что относительно этой виллы у них есть, или были, какие-то намерения, которые они пытаются скрыть?

— Да.

— Дом можно купить, продать или… скажем, сжечь, — в раздумье пробурчал поручик.

Я усмехнулся.

— Не смейтесь. Такие вещи тоже случались, — невозмутимо бросил он. — А вот какую роль во всем этом играете вы? Пани Дроздова мне стыдливо призналась, что вы туда поехали… хм…

— И вы ей верите? — вывел я его из затруднительного положения.

Поручик пожал плечами.

— Женщины лживы, — бесстрастно констатировал он. — А такие, как она, лгут почти всегда.

Так какая же вы, пани Дроздова? Я позавидовал опытности поручика Павровского.

— Ну а мне зачем отпираться? Я разведен, мне это никак не повредит. Ради нее? Так она сама призналась.

— Потому что в противном случае вы не можете утверждать, что побывали на вилле впервые. И ничего не знаете о делах семьи Дроздовых-Эзехиашей.

— А зачем мне на этом настаивать? Что мне это дает? Поручик мой вопрос проигнорировал.

— Объяснение, которое вы дали, совершенно неправдоподобно. Чего ради было ей приглашать вас как оценщика, если ее муж разбирается в этих делах лучше, чем вы?

— Не знаю, — в отчаянии ответил я. — Может, она ему не доверяет? Между супругами иногда бывают довольно напряженные отношения в денежных делах. Может, у инженера Дрозда на примете какой-нибудь свой покупатель, а его супруга боится продешевить. Откуда мне знать?! Почему они пытались заставить меня молчать о том, что хотят продать виллу? Как со всем этим связан Эзехиаш и его убийство? Кто его убил и ради чего?

Поручик ответил мне лишь на вторую часть последнего вопроса.

— Ради денег, — сообщил он. — Дроздовы уверяют, что дядюшка был богат. Но после него совсем ничего не осталось.

— Но ведь это же абсурд! — возмутился я. — Он ведь иммигрант! У него должен быть счет в «Тузексе», не мог же он привезти деньги в чемоданчике!

— Он привез только эти свои модели. А больше ничего, личные вещи и кое-какие подарки.

— А жил он здесь на что? И где жил?

— На вилле у Дроздовых была лишь его мастерская, там же он хранил коллекцию. А жил у жены своего друга — пани Маласковой. И жил на средства этого друга. Так они якобы договорились расквитаться со старыми долгами. Старый Фрэнк Куба в отличие от Эзехиаша действительно богат. Семьи у него нет, он серьезно болен, дни его сочтены. Он даже приписал своему другу Эзехиашу какое-то состояние, чтобы тот вообще мог вернуться. Эзехиаш якобы не хотел быть обузой для родственников.

— Ну, хорошо, — с сомнением сказал я. — В таком случае что вам от меня нужно? Дроздовы, судя по всему, не могут поверить в то, что у американского дядюшки не оказалось солидного наследства. Может, он им его и пообещал, чтобы они получше к нему относились. Какие у них имеются доказательства для подобного утверждения? — насмешливо процитировал я недавнее изречение поручика.