Войтех Стеклач - Современный чехословацкий детектив (сборник)

— Все себе да себе…

— Вот именно — себе! Какое мне дело до других, пан Калас? А кто тревожится обо мне? До сих пор я получал одни пинки! Каждый как-то шебаршится в жизни, пока не доберется до могилы.

— Я не знал, что ты скептик.

— Скептик? — Игор Лакатош усмехнулся. — Возможно, вы и правы. Как-то не приходилось об этом думать. Да и зачем много думать, надо жить. Напрягать мозговые извилины — только усложнять жизнь.

Он разлил сливовицу по рюмкам. Выпил.

— Я знаю, что мне нужно, пан Калас. Знаю все. На этом свете меня уже ничем не удивишь. Я понял, что существуют две неплохие вещи. Женщины и выпивка. Ну и, пожалуй, два-три добрых, надежных друга. Изредка и ненадолго. Лишь до тех пор, пока они не начнут, как пиявки, присасываться к тебе. Потому что со временем и лучшие друзья начинают надоедать. Нельзя допускать, чтобы люди знали всю твою подноготную. Чтобы, так сказать, видели тебя насквозь. Раскроют и поработят! Стать чьим-нибудь рабом? Никогда, пан Калас! Я люблю одиночество и немножко искусство. Очевидно, вы считаете, что я человек богемный и лишь из причуды сижу за рулем своего мастодонта! Теперь вы хоть видите, что моя жизнь проходит не только за рулем, хоть я и сел за него добровольно. Каждая эпоха требует, чтобы ей приносились жертвы, и я безропотно подчинился этому закону. Могу вам сказать, что физическая работа дает мне ощущение свободы. Я получил образование, но не корплю над бумагами, как все интеллигентные кретины. Впрочем, этого вы, очевидно, не поймете. Итак, переменим тему!

Он откинул с самой длинной стены бывшего винного погреба легкую шелковую штору и зажег яркий белый свет. Фигуры обнаженных женщин на высоких панелях производили сильное впечатление. Снятые в натуральную величину на цветную пленку, они чуть ли не благоухали. Якуб Калас смотрел во все глаза, с любопытством, по-мужски. Их пластичность, здоровая красота очаровали его. Свежие молодые тела. Такого Любомиру Фляшке никогда не сделать, подумал он. Больно здорово для этого репортеришки.

— Вы не поверите, пан Калас, скольким мужчинам для полного удовольствия хватило бы этой красоты! Сколько их об ином и не мечтает, как только о такой женщине! Придут, бедняги, и невдомек им, что сами они у подобных женщин не имели бы ни малейшего успеха. Красота заманчива, но и обезоруживает. Отсюда известное преимущество обыкновенных женщин и дюжинных мужчин. Совершенство сулит погибель. Совершенство берет в полон и убивает. Я свои картинки меняю раз в год, редко когда чаще. Старые вырежу и сожгу, новые наклею и боготворю. Они остаются со мной, когда гости уходят. Пьяные мужики так и липнут к ним, видите, мне приходится защищать их стеклом. Самая худшая комбинация — женщины и алкоголь. Или одно, или другое, пан Калас. И то, и другое — никогда. Человек превращается в животное. Хотя, безусловно, в этом есть и свои выгоды. Люди налакаются, раскроются, и вы узнаете все об их слабостях, а потом держите их в руках. Они это сознают, но все равно приходят к вам. Приходят, потому что женская красота притягательнее, чем страх, что какой-то Игор Лакатош в случае надобности использует услышанное от них для собственной выгоды. И все же я никогда не наживался на человеческих слабостях, пан Калас! Не отрицаю, мне приятно знать о них, но я не злоупотребляю своей осведомленностью и ни разу никого не дискредитировал ни в общественном, ни в каком-либо ином плане. А я обо многих кое-что знаю! Вы бы не поверили, сколько всего можно узнать о мужчине перед такой картинкой. Чего только вам не наговорят, чего не наобещают, только бы посидеть тут. Большие, сильные мужчины, влиятельные и солидные, но с женщинами у них не ладится… И потому приходят сюда, ко мне. Знают — Игор Лакатош свой в доску! Тут можно спокойно развлекаться, мои девочки умеют угодить таким господам. Ну как, пан Калас, желаете что-нибудь сказать?

Игор Лакатош погасил свет, затянул штору и еще налил сливовицы. Крепкая водка пилась легко, разливалась по телу, согревала. Якуб Калас почувствовал себя раскованней, даже ощутил подобие симпатии к молодому парню. Ведь этому моральному калеке важно хоть чем-то выделиться. Его радует, что к нему приходят с поклоном.

— Неплохо придумано, Игор, — сказал он с ноткой признания. — У тебя есть фантазия и сообразительность. Так-то оно так, но, сдается, ты не всегда катаешься как сыр в масле. Я бы, пожалуй, против тебя ничего не имел, кабы не кой-какие обстоятельства…

Игор Лакатош не дал ему договорить.