Гарри Кемельман - Пятница, когда раввин заспался

- Ладно, я пошел.

В дверях он остановился, обернулся и добавил:

- Яков, я не видел на стоянке твою машину. Может, тебя подвезти?

- Да, я пришел пешком, - ответил Вассерман. - Хорошо бы ты подбросил меня до дома.

- Я подожду внизу.

Лишь когда за Райхом закрылась дверь, Бен Шварц поднял голову. Он явно был уязвлен и обижен.

- Полагаю, я неверно понял цель этих слушаний, рабби, - сказал Шварц. - Либо это вы неверно её поняли. Я говорил вам или, во всяком случае, пытался сказать, что не намерен вчинять Эйбу судебный иск. В конце концов, ремонт машины ударит меня по карману гораздо менее ощутимо, чем ударил бы его. Кабы он предложил заплатить, я бы наверняка отказался, но при этом мы остались бы друзьями. Вместо этого Эйб нагрубил моей жене, и я, как муж, обязан заступиться за нее. Подозреваю, что она тоже не стеснялась в выражениях. Теперь я понимаю, почему он реагировал так, а не иначе.

- Ну, в таком случае...

Шварц покачал головой.

- Вы не понимаете, рабби. Я надеялся, что это разбирательство поможет прийти к некоему компромиссу, примирит нас. Но вы полностью оправдали Эйба, и, следовательно, я оказался кругом виноватым. Однако у меня нет такого ощущения. В конце концов, что я сделал плохого? Двое моих друзей торопились домой, и я одолжил им машину. Разве это было неправильно? Сдается мне, вы вели себя не как беспристрастный судья, а, скорее, как поверенный Эйба. Все ваши вопросы и доводы адресовались мне. Я не законник и не могу отыскать прорех в ваших рассуждениях, но уверен, что, будь со мной советчик, имеющий правоведческое образование, он сумел бы их найти. И, несомненно, привел бы дело к какому-нибудь полюбовному соглашению.

- Но ведь мы добились гораздо большего, - ответил раввин.

- Как это? Вы сняли с Эйба все обвинения в недосмотре, и теперь мне придется раскошелиться на несколько сотен долларов.

Дэвид Смолл улыбнулся.

- Боюсь, вы недооцениваете значение имеющихся в вашем распоряжении улик, мистер Шварц. Действительно, с мистера Райха полностью снято обвинение в халатности, но это вовсе не значит, что теперь ответственность лежит на вас.

- Что-то я не понимаю.

- Давайте разберемся. Вы купили машину с ненадежной масляной пробкой. Заметив эту неисправность, вы сообщили о ней изготовителю машины через его представителя, мистера Бекера. Да, верно, поломка пустячная, и ни у мистера Бекера, ни у вас не было никаких оснований считать, что в самом скором времени положение усугубится. Вероятно, мистеру Бекеру не пришло в голову, что в дальней поездке утечка масла может увеличиться, иначе он предупредил бы вас, и вы, я уверен, отправились бы в Нью-Гэмпшир на другой машине. Но на деле все обернулось плачевно: далекое расстояние, высокая скорость, и в итоге затычка стала пропускать гораздо больше масла, почему вам и пришлось залить целых две кварты по дороге в Белнэп. При таких обстоятельствах изготовитель машины может требовать от водителя только соблюдения необходимых предосторожностей. Полагаю, вы согласитесь: мистер Райх сделал все, что следовало сделать любому бдительному автомобилисту.

- Стало быть, виноват завод? - черты Шварца оживились, голос зазвенел от возбуждения. - Вы это имеете в виду, рабби?

- Совершенно верно, мистер Шварц. Я убежден, что в случившемся повинен изготовитель, и теперь он должен возместить ущерб согласно гарантийным обязательствам.

- Хо-хо! Но это же прекрасно, рабби. Уверен, что Бекер пойдет мне навстречу. В конце концов, он-то ничего не теряет. Ну, тогда все в порядке. Слушайте, рабби, если я тут чего-нибудь наговорил...

- В сложившихся обстоятельствах вас вполне можно понять, мистер Шварц.

Шварц вызвался угостить всех выпивкой, но раввин с извинениями отказался.

- Если не возражаете, то, может быть, в другой раз. Листая эти книги, я наткнулся на пару занятных мест, не имеющих никакого отношения к сегодняшним событиям. Хочу перечитать, пока они ещё свежи в памяти.

Он пожал руки своим гостям и проводил их до двери.

- Ну-с, какого ты теперь мнения о нашем раввине? - спросил Вассерман Шварца, когда они спускались по лестнице: слишком уж велик был соблазн задать этот вопрос.

- Славный малый, - ответил Шварц.

- Гаон, Бен. Настоящий гаон.

- Не знаю, что такое гаон, Яков, но, если ты так говоришь, верю тебе на слово.

- А как теперь быть с Эйбом?

- Понимаешь, Яков, строго между нами, львиная доля вины лежит на Майре. Тебе ли не знать, как женщины не любят расставаться с долларами.