Дей Кин - Чикаго, 11

Толстый литературный агент вздохнул. Было и еще кое-что, но не столь незначительное. Хотя перо можно приравнять к штыку, он был уверен, что печатное слово не в состоянии заменить девушку, а в вожделенном возрасте тридцати пяти лет его личная любовная жизнь явно катилась под откос.

Он все еще любил женщин. Очень любил. Ему нравилось вделать с девушкой все, что она ему позволяла. Но кроме лелеемых воспоминаний о свиданиях в юности, купленных за банановый сплит или мороженое с засахаренными фруктами, короткой связи с английской майоршей на северо-западе, приятных шести месяцев, которые он провел со шлюхой в Сеуле, которая досталась ему по наследству от сменившегося солдатика, и его невдохновляющие контакты раз в две недели с десятью— и двадцатьюдолларовыми девушками, которых он подбирал в близлежащих барах, его любовная жизнь к настоящему времени вовсе не соответствовала тому, что можно увидеть на обложке «Плейбоя».

Роджерс решил, что его новое жилище должно отвечать двум требованиям: оно должно находиться достаточно близко к «Петле», чтобы он, когда у него возникало на то настроение, мог пешком пройтись до своей конторы; и он должен иметь возможность встречи с привлекательными молодыми женщинами своего возраста или моложе, равного с ним социального положения, с таким трудом заработанного, и склонных к заключению брака.

Он вытащил бумажник из левого набедренного кармана своих пятнистых прогулочных бермудов и извлек из него вырезанные из утренней газеты объявления о сдаче квартир. Некоторые из них показались ему довольно интересными. В одном подчеркивалось, что здание находится в пяти минутах от «Петли», в одном из самых дорогих местечек в городе, сочетающих удобства большого города, но расположенных вдалеке от шума и суеты. В другом говорилось, что, помимо прочих удобств, там имеется швейцар, зал для гостей, предоставляются услуги уборщиц, мойка окон, а на крыше располагается плавательный бассейн и специальное место для приема воздушных и солнечных ванн.

Его особенно не волновали услуги швейцара или зал для гостей, но бассейн на крыше и солярий — это как раз то, что он имел в виду. Нет лучшего места, чтобы познакомиться с девушкой, чем у бассейна или на пляже. В таких местах, если мужчина заинтересован, ему не придется ощупывать руками несущественное, чтобы понять, что же он в конце концов получит. И, кроме того, судя по квартирной плате, любая барышня, которая сможет позволить себе жить в подобном доме, должна преуспевать в том, что она делает.

Позабавившись изучением объявлений, Лео застегнул бумажник на кнопку и прошел мимо фасада дома к подъездной дорожке, ведущей к парковочной площадке. Наверняка, черт побери, эта миссис Мейсон следит за каждым движением своих соседей. Стоит только шагнуть в вестибюль, так она тут как тут за своими занавесками. Если принять во внимание все то время, что она провела, вглядываясь сквозь щель у окна, то она должна знать о жильцах больше, чем Налоговое управление США.

Идя по подъездной дорожке к своей машине, Лео Роджерс размышлял, как это случалось за последнее время не раз, о том, чем же покойный мистер Мейсон зарабатывал себе на жизнь. К тому же его забавляла мысль о том, как бы отреагировала достопочтенная миссис Мейсон, узнай она, по крайней мере со слов монтера, что шикарная квартира, в которой она живет, была реконструирована из большой гостиной и будуара владельцев, когда во время «сухого закона» в течение нескольких лет дом из песчаника был одним из самых дорогих и наиболее удачливых домов терпимости в Чикаго.

Роджерс решил, что, услышь об этом миссис Мейсон, она, вероятно, проглотила бы свой лорнет в оправе из чистого золота. Он отпер свой автомобиль, опустил окошко, прикурил и затянулся сигарой, поджидая, пока в салоне не станет немного прохладнее.

В одном он отдавал должное пожилой даме. Чем бы покойный мистер Мейсон ни занимался и сколько бы денег он ей ни оставил, несомненно, он сполна получил за потраченные денежки, Этой женщине наверняка перевалило за пятьдесят пять, но за исключением черноволосой учительницы из 301-й квартиры и блондинки-подростка, живущей с ней по соседству, ее фигура сохранилась лучше, чем у остальных женщин в доме. И хотя она почти всегда скрывает лицо за столь любимой вуалеткой, из того, что видно, можно понять, что оно по красоте не уступает фигуре. На нем нет ни одной морщинки — ни глубокой, ни мелкой. «Можно не сомневаться, — размышлял Роджерс, — все это потому, что прекрасная дама всегда жила хорошо, и со дня своего появления на свет ей не о чем было беспокоиться, так как она не сталкивалась с мерзостями реальной жизни».