Дей Кин - Пропала стриптизерша

Закрыв за собой дверь, Бонни осведомилась:

- Ну, тебе нравится, Гарри?

- Да, - признался тот. - Очень.

Он обошел каюту, время от времени дотрагиваясь то до одного, то до другого предмета обстановки, а когда вернулся к Бонни, та уже сбросила на пол свой пиджак и стягивала намокшее платье через огненно-рыжую голову. Засим последовали трусики и лифчик, и на девушке остались лишь бриллианты.

- Уф! Что за гадость эта морская вода! - передернулась она. Костюм Коттона тоже изрядно промок. Он снял по очереди пиджак, рубашку и нижнее белье, наблюдая, как Бонни нетвердым шагом направилась в ванную за полотенцем. Если и была на свете обнаженная женщина прекраснее, чем эта, значит, ему еще не доводилось ее видеть! Особенно если эта женщина не кто иная, как Бонни Диринг!

Она почувствовала, что он смотрит на нее, и перестала вытираться. Взгляд ее стал строгим, когда она потянулась за халатом.

- И куда это ты все смотришь?

- На тебя, - признался Коттон.

Суровость исчезла из ее взгляда, когда она пошла к нему, волоча халат по полу. В ее голосе проснулась пьяная отвага:

- Знаешь, почему ты мне понравился?

- Почему?

Она на мгновение задумалась.

- Потому что ты мерзкий тип, - неожиданно заявила она. - Да и я не ангел. А таких всегда тянет друг к другу.

Бонни подставила губы для поцелуя. Потом заставила Коттона вытереть ее полотенцем. Когда он справился с этим, она мягкими, едва ощутимыми движениями вытерла его, что повлекло за собой неизбежное. В перерывах они пили. Время от времени что-то ели. Потом Коттон понял, что наступило утро.

В каюте стало холодно. Погода за ночь переменилась и сделалась штормовой. Яхту качало. Как и в моторке, Коттон лежал с закрытыми глазами, но мгновения наслаждения прошли. Не могут же они длиться вечно! И теперь ему нужно придумать какой-то повод, чтобы все закончить достойно и убраться с яхты, пока муж Бонни не застукал его со своей женой и не пристрелил их обоих!

Коттон открыл глаза и с удивлением заметил, что внушительных размеров иллюминатор напротив кровати открыт. Он босиком прошлепал по полу и выглянул наружу - иллюминатор был прямо над поверхностью воды. Море казалось серым и злым. С берега дул ожесточенный ветер.

Коттон закрыл иллюминатор и вернулся к кровати. Бонни в ней не оказалось. Он присел на край, поеживаясь от холода, и принялся ждать, когда девушка появится из ванной. Но она не появилась ни через минуту, ни через пять, и тогда он открыл дверь и заглянул внутрь.

В ванной Бонни не оказалось. По-видимому, за время минувшей буйной ночи либо он, либо девушка пролили на ковер по неосторожности какую-то липкую жидкость, отчего у него, когда он ступил на мягкий ворс, возникло неприятное ощущение клейкости на босых подошвах.

От нечего делать Гарри снова вернулся к кровати. Жаль, что он не знает, как вести себя в подобных случаях. Может, стоит позвонить стюарду и попросить сообщить мадам, что ее любовник проснулся и жаждет ее присутствия?

Пока Коттон сидел в раздумье, оглядывая каюту, ему стало слегка стыдно, что бывало с ним чрезвычайно редко. Когда они только поднялись на борт яхты, каюта выглядела как на цветной рекламной вставке журнала "Яхтсмен". А теперь в ней словно похозяйничали две обезьяны. Половина стульев перевернута.

Занавеска иллюминатора, который он только что закрыл, разодрана на полоски. Пол уставлен пустыми бутылками, замусорен жареным французским картофелем и заляпан застывшим жиром. Тут же валяются две тщательно обглоданные косточки от стейка.

Коттон сначала удивился, откуда они тут взялись, а потом припомнил. Это было как раз перед потасовкой. Бонни настаивала на том, что голодна и, Бог свидетель, имеет полное право утолить свой голод. Она потребовала, чтобы он позвонил стюарду и приказал ему приготовить два стейка.

Коттон попытался вспомнить детали потасовки. Ох уж эти женщины! Только потому, что он упомянул о Джин, Бонни заявила, что он ее не любит. Она даже схватила один из ножей для стейка и пригрозила вырезать у него сердце, поэтому ему пришлось силой вырвать нож из ее руки. Потом он несколько раз ее ударил. Можно подумать, что Джин для него что-то значила!

Однако, скорее всего, именно это объясняло теперь отсутствие Бонни. В пьяном гневе она, очевидно, перебралась в другие, парадные покои: он полагал, что на такой яхте каюты должны именоваться именно так. Теперь, если он надеется унести отсюда ноги, придется вспомнить все с самого начала.