Энтони Беркли - Суд и ошибка

- Об этом я не думал. Я вообще старался не думать о случившемся.

- И вы отправились в круиз?

- Да.

- С какой целью?

- Мне хотелось побывать в Японии... перед смертью.

- Значит, вам было важнее увидеть Японию, нежели нести ответственность за последствия своего поступка?

- Никаких последствий я не ожидал,- мистеру Тодхантеру мучительно хотелось вытереть лоб, но он боялся, что его жест истолкуют как симптом очередного обморока.

- А может, вы отправились путешествовать с сознанием облегчения оттого, что задуманное вами убийство совершил кто-то другой, предоставив вам возможность с чистой совестью любоваться красотами Японии?

- Конечно нет!

- И совесть вас не мучила?

- Ничуть. Мой поступок не назовешь тривиальным, и все-таки я убежден, что у него масса преимуществ и ни единого недостатка.

- Мне бы не хотелось ограничивать вашу свободу, мистер Тодхантер, но я вынужден напомнить, что свидетелям полагается отвечать на вопросы, а не произносить речи.

- Прошу меня простить.

- Пожалуйста... Значит, только услышав об аресте Палмера, вы решили, что пора во всем сознаться?

- Да.

- Но ведь к этому времени вы могли умереть.

- Именно так. Однако я оставил поверенному подробный отчет о преступлении и распоряжение передать этот отчет в полицию сразу же после моей смерти.

- Да, мне удалось ознакомиться с этим документом. Если не ошибаюсь, он не содержит ничего, кроме краткого ряда сухих фактов?

- Они отражают то, что произошло - совершенные мною действия.

- И не подкреплены никакими доказательствами?

- Я счел, что документ в избытке содержит доказательства.

- А как отнеслись к нему в полиции?

- Над ним посмеялись,- с горечью признался мистер Тодхантер.

- Так или иначе, никаких вытекающих действий не было предпринято?

- Никаких.

- Вы могли бы назвать причину, по которой полицейские, стражи закона и порядка, не предприняли никаких действий - кроме той, что сочли признание фальсификацией?

- Уверен, так к нему и отнеслись.

- И все-таки вы придерживались мнения, что вашего признания хватило бы, чтобы убедить их, даже если бы вас уже не было в живых?

- Да, так я думал.

- Мистер Тодхантер, ваши коллеги и знакомые считают вас обладателем интеллекта выше среднестатистического. Смею вас заверить: если бы вы и в самом деле застрелили мисс Норвуд, то не удовлетворились бы туманным "признанием", не подкрепленным доказательствами, а постарались бы доказать свою виновность, чтобы никто другой не попал под подозрение.

- Свое признание я не считал и не считаю туманным и бездоказательным.

- И вы не согласны с тем утверждением, что после убийства вы вели себя скорее как невиновный человек, нежели как преступник, тем более потому, что, как вы уверяете, вы исходили из самых благих побуждений и ничего не теряли даже в случае разоблачения?

- Не согласен.

- Вы думаете, человек, который замыслил - ошибаясь, разумеется, но искренне - то, что можно назвать "благородным убийством", способен удрать, подвести невиновных под подозрение и даже обречь их на смерть, если "признание" не вызовет доверия?

- Возражаю против слова "удрать"!

- Давайте выразимся иначе. Находите ли вы последовательными собственные действия после совершения преступления - из благих побуждений, но все-таки преступления?

- Да, нахожу! Возможно, я глуп, но...

- Я снова повторю - только прошу вас, не волнуйтесь!- что доводы защиты в вашу пользу на этом суде говорят правду: вы лишь осмыслили идею убийства, возможно, она занимала вас с тех пор, как вы узнали, что ваши дни сочтены, но в глубине души вы не собирались совершать убийство и знали, что не решитесь на такое даже в крайнем случае; когда же вы узнали, что другой человек, из семьи, к которой вы питаете дружеские чувства, совершил убийство, спланированное вами теоретически, вы поняли, что улики настолько двусмысленны, что способны бросить тень подозрения и на вас. И, будучи порядочным и чрезвычайно высоконравственным человеком, вы оговорили себя, сознавшись в преступлении, которого никогда не совершали.

Тех, кто ожидал от мистера Тодхантера глубокого обморока, постигло разочарование.

- Дело обстояло совсем иначе,- с необычайной твердостью заявил он. На этом его испытание завершилось.

Все утро мистер Тодхантер провел на свидетельской трибуне.

Врач не позволил ему выйти из здания суда в перерыв, ленч на накрытом крышкой подносе ему принесли в пустую комнату.

Прежде чем уйти на ленч, сэр Эрнест зашел поздравить мистера Тодхантера.