Пол Бенджамин - Пропущенный мяч

— В таком случае мой механизм нуждается в заправке и в смазке пивом.

— Что нового? — спросил я.

— Твой персонаж, Пиньято, везде побывал. Но ни в чем серьезном не замечен. Если он и участвовал в каких-то делах, то только как пешка. Еще у него не все в порядке с головой. Последние пять лет он регулярно попадает в психушку. У него есть жена и трое детей.

— А Контини?

— Терпение, дружок, терпение. Пиньято чист перед законом. После происшествия с Чепмэном он больше не работает. А раньше работал водителем. Последний раз его задержали за то, что у грузовика не работала фара.

— Это не страшно.

— Да. Но когда открыли грузовик, то обнаружили там контрабандных сигарет на двадцать тысяч долларов. Конечно, ничего не смогли доказать, но ясно, что он работал на Контини.

— А до этого?

— Обычные делишки. Несколько краж. Во время ограблений он сидел за баранкой. В детстве — исправительная колония. Три раза попадал за решетку, но никогда не проводил там больше нескольких месяцев.

— У тебя есть его адрес?

— Адрес прежний: Ирвингвилль, Семнадцатая улица, дом восемьсот пятнадцать. Жену зовут Мэри.

— Спасибо, Дэйв. Я думаю, мне это здорово поможет.

— Вот и славно. Теперь я могу покинуть рабочее место, пока мой желудок не объявил мне войну.

— Следи за количеством калорий.

— Ладно. А ты будь осторожен, Макс. Контини, хоть и стар, все же не безобиден.

— Не волнуйся за меня. Детектива Клейна не так легко выбить из седла.

Сидя в кресле, я несколько минут наблюдал за парочкой голубей, которые важно прохаживались по карнизу около моего окна. Один из них, преисполненный самодовольства, наскакивал на самочку, но та умудрялась всякий раз ускользнуть. У голубей любовь — механическая и безжалостная штука. Можно подумать, что они вынуждены поневоле всю жизнь заниматься одним и тем же снова и снова, даже не осознавая, что с ними происходит. У них, как и у воробьев, не существует настоящей любви. Голуби — типичные жители Нью-Йорка и представляют самые характерные черты этого города — секс без души, обжорство, болезненность и злобу. Во Франции их выращивают с совершенно особой заботой и едят как изысканное кушанье. Правду говорят, что французам в отличие от нас дано умение наслаждаться жизнью во всех ее проявлениях.

До сих пор все складывалось довольно неплохо. Я уже наметил первое направление поиска, и оно казалось мне верным. Важно только не делать поспешных выводов. Я принял за версию, что несчастный случай с Чепмэном был подстроен, но колебался — рассматривать эту версию как простую гипотезу или… Интуиция не может быть серьезным аргументом, а мне по-прежнему не за что было зацепиться. Пришло время отрабатывать задаток, данный мне Чепмэном.

Я просмотрел имена, фигурирующие в списке Чепмэна, потом позвонил Эйбу Каллахану, одному из лидеров демократической партии, выдвигавшей кандидатуру Чепмэна. Он был из так называемого нового поколения политиков, которое и одеждой, и манерами, и даже запахом как две капли воды походило на так называемое старое поколение. Его секретарша сообщила мне, что он уехал в Вашингтон и вернется не раньше понедельника. Я назвал ей свое имя и сказал, что позвоню в другой день. Второй звонок был адресован Чарльзу Лайту, хозяину команды «Американз», и его секретарша назначила мне встречу с ним на следующее утро. Я удивился той легкости, с какой добился аудиенции, но приписал это непреодолимому обаянию своего голоса. Сегодняшний день должен был стать днем моей удачи. Я прокрутил запись автоответчика, чтобы проверить, нет ли для меня важных сообщений. Сообщение было одно — от миссис Чепмэн, и оно было срочным. Она будет ждать меня в моей конторе в половине третьего. Я никогда не запираю на ключ дверь конторы, так что она могла ждать меня внутри. Я посмотрел на часы. Было около двух. Если поторопиться, я смогу приехать вовремя.

Я отнес тарелку в кухню и положил ее в кучу скопившейся грязной посуды, обещав себе вымыть все сразу по возвращении. Тараканы будут мне за это чрезвычайно благодарны, а я предпочитаю быть в хороших отношениях со своими жильцами.

Зайдя в ванную, я умыл лицо холодной водой, поправил галстук, отряхнул крошки с вельветовой куртки и причесался. Затем взглянул на себя в зеркало и нашел свое лицо пылким и одухотворенным, как у юноши, спешащего в первый раз на любовное свидание. По-моему, меня возбуждала мысль о предстоящей встрече с Джудит Чепмэн. Но дело было не только в ней. Я вышел на охотничью тропу и чувствовал привычное вдохновение и прилив энергии. Я уже собирался уходить, как в дверь постучали. Это был не робкий, вежливый стук соседа, зашедшего одолжить соли. Тяжелые требовательные удары говорили мне, что, несмотря на все усилия, я не успею на встречу в два тридцать. Нежданные гости знали, что я дома, и проявляли нетерпение. Открывая дверь, я подумал о том, каким образом им удалось обмануть бдительность Артура.