Андрей Кивинов - Кома

Через пару часов свет фонариков заметно ослаб. Пришлось поменять батарейки. Хорошо, что взяли два комплекта запасных. Но и они быстро таяли. Периодически фонари выключали в целях экономии, двигаясь на ощупь. Дневной свет проникал в пещеру лишь через вход, в глубине же катакомб без фонарика делать нечего. Найти нужный поворот в такой темноте практически невозможно. Генка, хотя и понял это несколько часов назад, виду не показывал, убеждая Дениса, что отлично знает дорогу. Но на всякий случай попросил принюхиваться. В некоторых местах, недалеко от входов устраивали скотомогильники и сваливали мусор, источающий резкий запах.

К холоду, коловшему, как миллион иголок, добавилась усталость. Приходилось присаживаться каждые полчаса на песок и отдыхать. Единственным источником энергии и сил оставался наступавший на пятки страх.

– Ты Палыча знаешь? Хромого? – Генка постоянно пытался отвлечься от тревожных мыслей, вспоминая различные истории.

– Знаю, – едва слышно отозвался Денис, дрожа от холода, – и чего?

– Он весной на рыбалку поехал. На моторке. Назад возвращался, забыл якорь поднять. Пьяный был. Так и ехал с якорем, пока глубина была. А когда на мель попал, якорь и зацепился. Моторка тормознула, Палыч носом вперед улетел. Метров на пять, если не врет. Вынырнул, а лодка по кругу ездит, как циркуль. Палыч, пока ее ловил, ногу винтом и покалечил. Не, ты прикинь – носом вперед. Я представляю…

Генка натужно засмеялся. Денис нет. Причем здесь какой-то Палыч? Палыч не сидит сейчас в полной темноте и не трясется от холода… А если они и правда не выберутся? Колька-то Синицын заблудился… Витька гад, все из-за него. Генка сказал, что набьет ему морду, когда они вернутся в поселок. Вернутся… Вернуться еще надо суметь. Денис задрал голову и посмотрел наверх. Ему показалось, что и без фонарика он уже различает контуры миниатюрных известковых сосулек, местами свисающих над головой. Видит, как с них капает вода, как хлопают крыльями прилипшие к ним летучие мыши. Интересно, что они тут едят? Хотя, какая разница? Денис зажмурился. Сосульки не исчезли, мыши сорвались с мест и с противным писком закружились по пещере, иногда подлетая к самому лицу. Денис заслонил его руками, боясь, что мыши зацепят глаза.

– Эй, ты чего, уснул? – услышал он откуда-то издалека Генкин голос, – ладно, я тоже вырубаюсь.

– Южное крыло обыскали, насколько смогли. Пусто. Собаку надо. Без собаки делать нечего, – участковый снял фуражку и вытер мокрый лоб, – и человек пятьдесят народу с проводниками.

– Людей не пришлют. Олимпиада. Все спортсменов охраняют. Чего их охранять? Дети малые, что ли?! – начальник поселкового отделения милиции Тимофеев, пятидесятилетний грузный мужик, достал пачку «Беломорканала» и принялся мять гильзу папиросы, – обещали только собаку.

– Как не пришлют? Дело, ведь какое! Пацаны же!

– Велели шумиху не поднимать, розыск организовать своими силами. Тьфу, сволочизм! Олимпиада, олимпиада! Ну, и хрен-то с ней, с олимпиадой! Мальчишек четвертые сутки нет, а этим лишь бы праздник не омрачать. Они б на родителей посмотрели!

– Чертовы катакомбы! Зарыть бы на хер! Который уже случай! Сколько пацанов гоняем от них, а все без толку. Хоть часового ставь!

– Пацаны на то и пацаны, чтоб лазать. Себя вспомни.

Тимофеев закурил и развернул план одной из Саблинских пещер. Часть лабиринта была заштрихована. Там уже побывали розыскники. Безуспешно.

– Они могут по кругу ходить. Вот здесь, – он ткнул карандашом в северный участок плана, – если, конечно, еще ходят. Трое суток и взрослый-то не всякий сдюжит, а уж пацаны… Садись, чего стоишь?

– Сразу надо было искать, – участковый пересек кабинет и уселся на скрипучий стул.

– Что еще умное предложишь? – раздраженно бросил Тимофеев, – Сразу…

Сразу просто-напросто не получилось. И вряд ли могло получиться. Бабка городского парня прискакала в отделение только под вечер, мудила дежурный, вместо того, чтоб взять заяву, предложить подождать. Дескать, погуляют и вернуться. Пацаны, все-таки. Идиот. Именно, что пацаны. Утром из Ленинграда примчались родители. Опера бросились в поселок выяснять, куда ушли подростки. К четырем нашли Витьку и раскололи. Тот гаденыш еще упирался – не знаю, не знаю… К вечеру прочесали часть лабиринта. Подняли личный состав. Постовых, участковых, детских инспекторов. Но все равно людей не хватало. Поселковое отделение милиции не городское. Ночью искали тоже. Кричать нельзя, в некоторых местах могли произойти обвалы песчаника. Самое страшное, если мальчишек засыпало, тогда – все.