Андрей Кивинов - Миссия выполнима

Заглядывает Тамара с ведром и шваброй в руке.

– Андрюша, у тебя помыть?

– Знаешь, Тамара, что мне сейчас нужно?

– Освежить кабинет?

– Не совсем… Слушай, ты ведь, кажется вольнонаемная? Да?

– И чего?

– У меня к тебе выгодное предложение. Три следующих дня я мою отдел вместо тебя. Совершенно безвозмездно.

– Это ж на хрена? – как всегда тонко уточняет паспортистка.

– А я у тебя сейчас изыму вот это, – изготовленная мной огнестрельная конструкция поднимается до уровня Тамариных глаз.

– С ума спятил? Статью предлагаешь? Нашел дуру.

– Во-первых, оно не стреляет, во-вторых, материал распишут мне. И я его тут же сдаю в архив.

– Я ни черта не понимаю, – пожимает плечами Тамара, – давай лучше ведро вынесу.

– Операция «Арсенал»… Сводка. Ты ж наш человек, чего тебе объяснять? Три дня, Тамар. К дочке в деревню съездишь. Глянь, погода, какая классная.

– Ладно! Только, чтоб на совесть вымыл. Особенно сортир. Сортир это лицо отдела. И бутылку водки за моральный вред.

– Заметано, – я достаю лист бумаги для составления акта изъятия, – садись. Где изымать будем – дома или на улице?

– Никаких дома. Еще не хватало.

– Как прикажешь. Значится так – нашла в кустах, стала рассматривать, а тут я… Руки вверх.

Блин, взрослые люди…

Я называю это деловым подходом.

– А я хомяков решил разводить, – Укушенный откусывает кусок от огромного бутерброда и пережевывая, продолжает, – выгодный бизнес. Хомяк стоит двадцатку. Плодятся они раз в месяц. По шесть-восемь штук сразу. Жрать им много не надо. Я подсчитал, если взять для начала три пары, в месяц можно зашибить минимум четыре сотни. Плохо разве?

– А как же закон о милиции? – уточняю я, – сотрудник не имеет правазаниматься коммерческой деятельностью. Устроит тебе Илья Ильич бизнес, ежели пронюхает.

– А это не коммерция. Это хобби. А продавать их Лидка будет. Я уже книжку купил. Пособие по уходу. Разводить лучше сирийских хомяков. Они неприхотливей и красивей. И идут хорошо. А китайские – так себе, на любителя. Отстой. Плохо только, что кусаются они здорово и воняют зело.

– Делать тебе не фиг. Четыреста рублей… Ты их еще продай, – скептически оценивает Борькину идею Жора, – вон, халтуру найди какую-нибудь, как нормальные люди делают.

– Халтура не приносит морального удовлетворения.

– Так, я не понял, тебе деньги нужны или моральное удовлетворение?

– Мне нужно моральное удовлетворение, приносящее материальную выгоду.

– В природе так не бывает. Либо то, либо другое.

– А ты в кино за спасибо собираешься сниматься?

– Э, ты хомяков с искусством не равняй.

– Тихо, харе базарить, – прерываю я диспут коллег, – вон, не она?

Коллеги всматриваются в вышедшую из подъезда девушку.

– Не, – уверенно заявляет Георгий, – наша блондинка! Ты, что не помнишь?

Я, конечно, помню, но кто знает, сколько лет фотографии, стоящей на рабочем столе Рудольфа Аркадьевича Шилова? И тем более, неизвестно, когда его доченька в последний раз красила волосы. А ошибка в объекте может сорвать нашу грандиозную операцию.

Операция называется «Негласная установка подслушивающего устройства в квартиру подозреваемого». Операция, о которой так долго говорил Георгий. Подозреваемый – Рудольф Аркадьевич. Исполняет трио сумасшедших оперов. Операция совершенно незаконна с точки зрения права, но вполне допустима с точки зрения «лево». Главное, знать границы дозволенного и остро чувствовать линию. Ну-у-у, скажут иные, а как же игра ума, дедукция и прочие правила жанра? «Жука» поставить любой дурак сможет. Зашел, положил, ушел. Сиди и слушай. Так не честно. На что я совершенно спокойно отвечаю. Не любой. Это вам не хомячков разводить. Попробуйте сами, ради спортивного интереса и убедитесь.

Лично мы занимаемся этим делом с семи утра, сидя в салоне комфортабельного «Москвича», взятого напрокат у Борькиного тестя. Жора все-таки уговорил нас принять участие в неблаговидном мероприятии. Для нас с Борькой, как и для него, это первый подобный опыт. Если кто-то думает, что подобному ремеслу мы где-то обучались, то напрасно. Учиться придется на ходу, можно сказать без отрыва от производства. Наша шпионская машина припаркована во дворе дома Рудольфа Аркадьевича, между двух вросших в землю раритетов автомобильной промышленности периода становления социализма. Мы ждем, когда квартиру Шилова окончательно покинут живущие в ней обитатели. А точнее, обитательница. Хозяин укатил на своем «Фольквагене» ровно в семь тридцать, жена ушла пешком в девять, теперь очередь за дочуркой, которой явно нравится понежиться в постельке. На часах почти одиннадцать, а она по-прежнему не соизволит покинуть жилище и отправиться в свой Институт культуры. Нам остается тупо сидеть и ждать, рассказывая друг другу бестолковые сплетни и перекидываясь в картишки. Укушенный лопает бутерброды в режиме «нон-стоп», запивая их чайком из термоса. Как в него столько влезает?