Андрей Кивинов - Миссия выполнима

Я нахожу выключатель и зажигаю свет. Шкрябин-старший лежит на полу в позе трехколесного велосипеда, мордой вниз. Сжатые от боли зубы не позволяют вырваться крику. Лишь жалкий стон сочится из недр. Вероятно, брат-1 не спал, ждал брата-2. На нем брюки, рубаха и носки. А если спал, то в одежде. В комнате удушливый аромат алкогольных паров. Видимо, выпито немало. А комнатка хороша. Убранство богато. Хоть международные приемы проводи… Одна люстра тонн на двадцать тянет. Если упадет на башку, все – game over.

Заходит довольный боец, держа на вытянутой руке большой полиэтиленовый мешок.

– Анаша, – констатирует он, – килограмм пять. На балконе лежал.

– Отлично!

– Но ствола не нашел.

– Ничего, сейчас сам скажет, – Лидия склоняется над поверженным Шкрябиным, – эй, фраер, пушка где?!

Про «фраера» наверняка в библиотеке прочла…

Брат-1 отрывает правую руку от своей паховой области и указывает на тумбочку. Я обыскиваю ее и извлекаю пистолет в наплечной кобуре. Правда, не «Вальтер», а обычный «Макаров», но ничего, тоже неплохо. Возвращается Укушенный.

– На кухне пусто.

– Как, уже?..

Ну, что ж, дело сделано. Остались формальности. Пригласить второго понятого, оформить протокол, вызвать медицинскую помощь. Приставить дверь на место…

– Вставай, родной. Хватит корчиться. Мы к тебе с обыском, – придав лицу дежурное выражение свирепости, я подхожу к преступнику и приподнимаю его за плечи, дабы усадить на стул…

Остановись мгновенье, ты прекрасно…

Это не Шкрябин-старший. И не Шкрябин-младший. Это вообще – не Шкрябин!!! Это…

А не сниться ли мне все? Обыск, Лидуся, лифт, трос, анаша, пистолет… Все слишком нереально, абсолютно недоступно логическому осмыслению. Мозг, словно мощный компьютер, пытается найти верное решение, но в бессилии буксует. Виснет. А не сошел ли я просто-напросто с ума? Видения уже есть. Скоро начну слышать и голоса. Оттуда…

Я зажмуриваюсь, что есть силы. Пытаюсь проснуться. Не помогает. Та же комната, те же лица…

Я держу не Шкрябина!

Я держу следователя Запеканкина!..

Как же я сразу не узнал его печатку?

– А при чем здесь я?! – срывается на крик Георгий, – я виноват, что этот кретин по пьяни свой адрес написал вместо Шкрябинского?! Я чего, проверять должен? Написал, и, слава Богу!

– Нам следственный отдел войну объявил! За своего бойца!

– А не фиг изъятую наркоту дома хранить! Он, гад, составил липовый акт об уничтожение изъятой анаши, а сам ее домой – и давай торговать! Все местные наркоманы к нему ползали! Правильно ему Лидка между ног засадила! Нет, я всегда говорил, возмездие существует. Он над нами глумился? Глумился! Подай то, подай се… Водки, коньяку, бабу…

– Бабу не просил.

– Все равно… А теперь наша очередь резвиться. Интересно, он уже из больницы вышел? Его очень в прокуратуре ждут.

– Тогда он долго пролежит.

– И не переживай, Андрюхин! Жаловаться не будет! Тем более, все по закону. Вот постановление, вот адрес. Сам выписал, сам и получил. Обидно, у самого Шкрябина ничего не нашли… Видно, успел скинуть. Но ничего, я договорился с прокуратурой, мне еще один ордер дали.

Жора извлекает из папки заполненный бланк постановления на обыск.

– Братец уже успокоился, а мы к нему сегодня снова. Как сосулька на голову!

– А младший, кстати, где? Арестован?

– А как же… Прокурор санкцию подписал не торгуясь.

Заглядывает Укушенный.

– Мужики! Спонсора, который нам тачку обещал подарить, помните?

– Ну…

– Арестовали сегодня. За мошенничество в особо крупных. По радио только что передали. Обидно, без тачки остались.

– Я ж говорил, – подмигивает мне Георгий, – слушай, Борис. Ты сегодня с супругой чем занят?

– На бои без правил собрались. Лидка билеты купила. Дорогущие, блин. Нет, чтоб в театр какой… Забыл, когда в последний раз были.

– Обидно. А то мы с Андрюхиным на обыск собрались. Снова к Шкрябину. Вас нам будет не хватать.

Молодец Георгий… «Мы, с Андрюхиным». Я еще согласия не давал… Но, зная напарника и свое дурацкое воспитание, могу утверждать – идти придется.

Главное, чтоб прокурор тоже не перепутал адрес. Иначе – труба. Но это мы узнаем сегодняшней ночью. Какой, стало быть, вывод?

Продолжение следует…

Не устану повторять, как прекрасна наша милиция. Даже если в этом и так никто не сомневается. Но особенно прекрасен участковый инспектор Вася Рогов, спящий сейчас на скамеечке в коридоре, подложив под щечку форменную кепочку с кокардой. В нем прекрасно все – лицо, тело, душа, обмундирование, торчащее исподнее. И даже храп, местами напоминающий фонограмму фильма «Юрский парк», по-своему трогателен. А если не обращать внимания на терпкий запах носок, вызывающий у посторонних легкий рвотный рефлекс, то хоть Спилберга вызывай – снимать про участкового психологическую драму. Я в отделе не посторонний, у меня Васин вид не вызывает никаких рефлексов, поэтому, убрав с прохода его хромовые сапоги, неспешно направляюсь в свой кабинет. На часах восемь тридцать, сегодня я явился на службу на час раньше обычного, подготовить к отправке кое-какие бумаги. Привычной суеты еще нет, в отделе почти никого, а те, кто есть, смотрят в дежурной части видик, сплетничают о кадровых перестановках в министерстве и о женщинах. Да вот Рогов, прикорнувший в прохладном коридоре после ночного дежурства. Комната отдыха участковым не положена, в отделе тесновато, приходиться использовать скамеечку. Паспортистка Тамара гремит ведрами в своей кладовой, готовясь вступить в неравный бой с накопившейся за сутки грязью. По утрам она подрабатывает уборщицей на пол ставки, основным же делом ее жизни является выдача паспортов трудящимся. Тамаре в районе полтинника, она веселая тетка, великолепно и с удовольствием ругающаяся матом. Как-то мой друг и любимый напарник Жора, маясь во время ночного дежурства от скуки, проник ко мне в кабинет и подвесил к люстре чучело мужчинки. Напугать решил. Думал, зайду утром и в штаны наложу со страху. Это ж не лень было набивать газетами мою старую куртку, брюки, натягивать на воздушный шарик парик, и водружать получившуюся конструкцию на люстру. Понимаю, Георгий натура творческая, а творчеству обязательно нужен выход, пускай даже такой, эксцентричный, но лучше б напарник по территории прогулялся, глядишь, ограбление какое-нибудь пресек. Я к подобным шуточкам давно привык и в обморок от них не падаю. В отличие от Тамары, по утрам моющей пол в наших кабинетах…Жора, видишь ли, про нее совсем забыл. Тамара, придя в сознание, высказала ему лучшее из своего многоступенчатого матерного запаса, и даже я, считающий себя знатоком в этой области, был искренне поражен ее мастерством. А что уж говорить о гражданах в коридоре, пришедших получать паспорта.