Алина Егорова - Сапфиры Айседоры Дункан

Алиса смутилась. Она не могла представить, чтобы высокий, сильный Никита, будучи даже в школьном возрасте, позволил матери разбираться со своими друзьями. Она вспомнила тонкий, в виде буквы зет, шрам на Ленином затылке и все поняла. Это Леня тогда пострадал на футболе, и это его мать устроила дрязги с выяснением подробностей. Это очень похоже на Нину Карповну – она всегда тряслась над сыном, а уж когда речь шла об угрозе его здоровью, превращалась в настоящую наседку, готовую защитить свое дитя. Алисе стало стыдно за мужа. Как он мог оговорить Никиту? И зачем? Чтобы втоптать его в грязь и самоутвердиться за счет этого? Неприятное чувство возникло у нее по отношению к Лене. Алиса всегда знала, что ее муж, как и все люди, не идеален. Она старалась не обращать внимания на его недостатки и лелеяла все хорошее, что в нем было. Но за годы их совместной жизни неприглядный портрет Леонида складывался сам из оброненных им слов и дурных поступков, как камушек за камушком складывается мозаика. И вот теперь в мозаику упали еще несколько камней. Алиса впервые заставила себя взглянуть на мужа без розовых очков и ужаснулась: неужели Леня такой?!

– Гражданин Обносков, потрудитесь объяснить, каким образом у вас оказалась флешка, которую вы «нашли» в квартире Каморкина?

– Я же уже рассказывал. Когда я пришел за перстнем, увидел на полу флешку и решил ее забрать. Мало ли там какая полезная информация? Но там оказались фотографии. Вот я вспомнил, что у старика компьютера не было, а значит, флешка не его. Вот я и решил, что ее преступник обронил.

– Логично, – усмехнулся Тихомиров. – Вот что, вы эти фокусы оставьте. Не в ваших интересах сознательно вводить в заблуждение следствие. Вы знакомы с Никитой Севастьяновым? Знакомы. Вы учились в одном классе. Вы с ним общались и позаимствовали у него флешку. Не будем сейчас заострять внимание, как она у вас оказалась, – он вам ее сам дал или вы ее украли. Скорее всего, второе, но это неважно, так как по причине малой стоимости и отсутствия заявления от Севастьянова инкриминировать вам кражу не имеет смысла. У меня к вам только один вопрос – зачем вы это сделали? Зачем вы сказали, что нашли флешку на месте преступления? Вы знали, что на флешке есть отсканированный техпаспорт на имя Севастьянова, по которому мы на него выйдем. Вы так же знали, что одной флешки крайне мало, чтобы предъявить обвинение Севастьянову. Так зачем вы это сделали?

– Чтобы ему жизнь медом не казалась, – буркнул Обносков. – Чтобы создать ему проблемы, чтобы его затаскали по допросам.

– Но зачем? Чем он вам насолил?

– А нечего на чужих жен зариться!

Алиса всегда чувствовала внутреннее противоречие, у нее было словно две натуры: одна смирная и тихая, другая – независимая и своенравная. Робость и нерешительность являлись результатом бабушкиного воспитания. Строгая бабуля с детства наставляла: надо быть хорошей девочкой, выучиться на преподавателя (бабушка была учительницей и считала свою профессию самой достойной), непременно выйти замуж и, естественно, во всем слушаться мужа. Еще тысяча аксиом, как правильно жить, внушенных бабушкой, крепко сидели в ее сознании и терзали каждый раз, когда Алиса от них отступалась. Постоянно соблюдать правила она не могла. Крутой нрав, импульсивность, дерзость, экстравагантность во всем: в одежде, мыслях, поступках – эти черты возникли под влиянием отца, эпатажного, отчаянного человека, в грош не ставившего общественное мнение. Он не знал никаких ограничений, поступал, как велело сердце, и был счастлив. Живешь сам, не мешай жить другим – это было единственное правило, признаваемое им.

«Делай, как надо, и будь, что будет», – вспомнила Алиса девиз рыцарей тевтонского ордена, столь любимый ее отцом. «Знать бы, как надо», – вздохнула она. Никита, хороший, добрый, внимательный, покорил ее галантными манерами, умом и благородством. Он говорил мало, но каждое его слово имело значение. С ним хорошо было молчать, и молчание это было содержательнее любой беседы, интереснее разговоров. Алиса любила тишину за то, что в ней приятно мечталось. Никита тоже ее любил – она позволяла спокойно размышлять. Они часто сидели в тишине каждый наедине со своими мыслями, и им казалось, что они думают об одном и том же.

– Выходи за меня замуж, – сказал он однажды. – Ты обманываешь себя, надеясь вернуть идиллию с мужем. Все осталось в прошлом, и надо не бояться отпустить его.