Людмила Феррис - Большие девочки тоже делают глупости

— Все будет хорошо, Соня. Мой брат — крепкий парень.

— Лева, почему на Марка напали? Это связано с вашей работой? Его ведь пытались убить! Левка, ему сейчас очень плохо, он на грани жизни и смерти, а мы все делаем вид, что у него «легкое сотрясение» и он решил «немного полежать в коме»…

— Соня, на работе всегда проблем полно, но чтобы такого, за что убить, — нет. Марк, конечно, бывает авантюрным, но как без риска в бизнесе? Адольф Францевич всегда рядом. — Лев вспомнил утреннюю сцену и гнев папаши Гранца.

— Нет, Соня, нет у нас таких рабочих проблем.

— Лева, но у тебя ведь есть какая-то версия, ты же сам говоришь, что ты близнец, значит, и чутье у тебя особое. Что могло случиться с Марком? Может, это женщина? — Соня про себя произнесла запретное: «Фрида?»

Лев подумал, что у него и правда, получается, нет версий, одно предположение есть, но оно такое слабенькое, как далекий огонек в степи. Но вслух сказал совсем другое:

— Ну что ты заладила?! Какая женщина, Соня?! Марк работает по двадцать четыре часа в сутки, мы берем у банка деньги под большие проценты, деньги нужно возвращать. Пассажиры возмущаются, что авиатарифы запредельные, и хотят, чтобы мы перевозили их бесплатно. Стюардессы бастуют, потому что им задерживают зарплату, — такой народный гнев и протест. Тут же возбуждается прокуратура. Взлетно-посадочную полосу надо ремонтировать, а это опять деньги. Я уж молчу о самом больном — о техническом состоянии самолетов и ценах на топливо.

— Не обижайся, Лева. Я все выдержу, только бы Марк поправился. Врач сказал, что с ним надо разговаривать, я вот ему истории рассказываю — про дочку, про ее успехи на танцах, а он вроде как слышит.

— Соня, ты меня извини, что я без твоего согласия принял решение, но посчитал это важным для брата. Через полчаса садится наш самолет с Атросимом Ивановым на борту. Мне надо его встретить. Я пригласил его посмотреть Марка. Может, это как раз тот случай, когда медицина бессильна, а магия придет на помощь.

— Я видела этого странного человека, Лева, — лишь бы этот визит Марку не навредил.

— Я с врачом переговорил, он только удивился. Сказал, что нынче шарлатанов много расплодилось, а мудрость и знания целителей и костоправов практически утеряны. Медики не любят экстрасенсов. Я заплатил врачу денег, поэтому Атросима Иванова сюда пустят.

— Ты думаешь, он не шарлатан?

Лева вспомнил диагностику самолетов и рассказы Марка.

— Нет, этот — не шарлатан!

Соня осталась ждать мужчин у кровати мужа. Ей иногда казалось, что Марк все слышит, просто решил над всеми подшутить. Отец сегодня выслушал Сонины рыданья и резко оборвал:

— Я знаю, о ком идет речь. Не думал, что зятек так далеко зайдет. Тебе не о чем беспокоиться, девочка.

— Папа, ты разве не понял, она беременна, папа!

— Соня, я не глухой, и мне не надо повторять по десять раз! Я все понимаю с первого раза. Любовница твоего мужа беременна, утверждает, что от него. Не обращай внимания, это того не стоит, мало ли кто что придумать может.

— Но это правда, папа!

— Это неправда, Соня! Скажи себе, что это ложь, и успокойся.

После разговора с отцом ей стало легче. Она бы сама сейчас изо всех сил ударила Марка — за свои страдания и унижения, даже за то, что любовница посмела прийти к нему сюда. Конечно, ей он нужен здоровый, а вот такой, лежащий на больничной койке в коме, — только жене. Кто же пытался убить ее мужа? Ей показалось, что Лева что-то об этом знает, но он всегда так горячо защищает и поддерживает своего брата, что вряд ли чем-нибудь с ней поделится. А Соня всегда думала, что Левка ей самый близкий друг, но он прежде всего брат Марка, брат-близнец, его половина, его отражение.

Василий Охрин был объявлен в розыск. Руслан Аванесов по опыту знал, что если преступник объявлен в розыск, то его непременно найдут, — если не сейчас, то через какое-то время. Разыскиваемому сейчас можно жить по принципу «жил-дрожал» или лучше отбыть наказание. Следователь помнил случай, когда мошенница, находившаяся в розыске, купила липовое свидетельство о смерти, но потом все равно тайное стало явным. У каждого преступления свой срок давности, так что, может, Охрину и до конца жизни скакать придется.

Основная рабочая версия следствия состояла в том, что после возвращения из тюрьмы Василий Охрин стал исполнителем заказа на убийство Марка Бельстона. Очень вероятен тот факт, что Охрин встречался со своим свояком Петром Кошкиным. Он уговорил его принять участие в сомнительном мероприятии, установить взрывное устройство в машину Анны Красновской. Во-первых, у Кошкина были навыки минирования и опыт работы с взрывными устройствами, во-вторых, много пьющего человека, теряющего нормальный облик, всегда можно уговорить на легкий заработок. Личность Кошкина, который был на месте происшествия, установлена юной свидетельницей.