Людмила Феррис - Большие девочки тоже делают глупости

Ну конечно! Как он мог сразу этого сходства не заметить! Брови, овал лица и одно и то же имя.

Когда-то в юности он неплохо разбирался в живописи, пытался рисовать портреты. Его интересовало творчество многих художников, только вот картины Кало, насыщенные символами и фетишами, вызывали отторжение. Чего только стоит образ кровоточащей артерии, соединяющей сердца двух Фрид! Почему он об этом вспомнил именно сейчас? Какое отношение имеет женщина со сломанной судьбой, с восемнадцати лет прикованная к койке Фрида Кало, к его сегодняшней жизни? Только то, что его жену тоже так зовут — Фрида? А может, не зря он сегодня вспомнил об этом, а в юности просто не разглядел свой знак в ее сложных и загадочных картинах, потому что его артерии тоже соединяют два сердца — его и Машино, и ничего поделать с этим он не может.

— Ты здесь? — Его жена очнулась. — Что это было?

— Это ты мне скажи, что это было. Тебя нашли в ванне с перерезанными венами.

— Это тебя не касается. — Она была резкой и нервной.

— Тебе надо показаться психиатру. Так сказал врач, и отец настаивал. Я должен позвонить ему.

— Не надо никуда звонить. Это все ты! Ты! Я не могу тебя видеть! Я никогда тебя не любила! — выпалила она. — Никогда!

Ему вдруг стало легче дышать, словно раньше болевшие гланды вдруг успокоились, и кровь перестала идти горлом.

— Я тоже тебя не люблю, Фрида. Но я люблю нашу дочь, и это нас связывает на всю жизнь.

— Меня ничего с тобой не связывает! Ты тюфяк, обычный, простой тюфяк. Все, чего ты добился в жизни, — это удачно женился на мне. Вернее, это я тебя на себе женила. Чтобы всегда быть рядом с Марком, идиот!

— Фрида, успокойся!

— А я и не волнуюсь. Уходи, я не хочу тебя видеть!

Он набрал телефон Гранца.

— Адольф Францевич, Фрида пришла в себя, и у нее опять истерика. Если можно, приезжайте, мне нужно срочно уехать.

Конечно, он идиот, и Марк тут совсем ни при чем. Он не раз ему намекал, что его жена ведет себя иногда как продажная девка, но Лева не хотел этого видеть и знать. Берег так называемое семейное счастье. Вот только сейчас ему никак нельзя опоздать, и он набрал номер телефона, по которому просили позвонить в случае, если кто-то знает родственников девочки Тани.

— А вы кто? — поинтересовался задорный девичий голос.

— Мне кажется, я знал мать девочки, — уверенно сказал Лева.

— Тогда приезжайте в кафе «Мороженое». Мы с Таней здесь. — И девушка продиктовала адрес.

Кафе было рядом, только вот парковаться негде — машина на машине. Лев покружился немного и нашел место. А почему они с дочерью не ходят в кафе просто так, поесть сладкого и поболтать ни о чем? Фрида предпочитает отдыхать за рубежом, а ребенка сплавлять гувернантке.

— Здравствуйте, девушки. — Он узнал Таню, которую показывали по телевизору.

— Здравствуйте, меня зовут Юля, а это Танечка. — Юля растерялась, потому что мужчина очень походил на Марка Бельстона. — А вас, извините, уже выписали? Вы ведь Марк Александрович?

— Нет-нет, я его брат. Брат-близнец. И зовут меня Лев. Лев Александрович Бельстон.

— Ой, вы меня напугали, — облегченно рассмеялась Юля. — А то я просто глазам своим не поверила: генеральный директор «Грин-авиа» собственной персоной!

— Я тоже работаю в «Грин-авиа». Главным инженером.

— А мы знаем этого дяденьку? — поинтересовалась Таня.

— Сейчас узнаем. — Юлька развеселилась. Она не может отвязаться от проблем с Марком Бельстоном, а оказывается, Бельстонов двое! Нескучный выдался день!

— Лев Александрович. — Она перешла на официальный тон. — Вы сказали, что знаете родственников Тани. Вы видели сюжет по телевизору?

— Да, я телевизор смотрел.

— Вы знаете, были звонки после материала, я буду проверять их, но пока все на ниточке — на веревочке.

— Я не на веревочке. Я фотографию видел.

— Мамину фотографию? Это моя любимая мама! — Девочка вытащила снимок и положила на стол.

— Это Мария Семенова, а рядом стою я, Лева Бельстон. Маша окончила первый курс пединститута, и мы встретились на каникулах. Нас сфотографировал ее однокурсник.

— А вы знали Танину маму?

— Я не просто знал. — Лев помолчал. Мороженое в девичьей чашке таяло и становилось белой лужицей. Юля смотрела на него с интересом, а Таня вертела головой.

— Ешьте мороженое, девчонки. — Ему нужно было собраться с духом, хотя и так все понятно. Девчонка смотрела на него его же глазами, как две капли воды похожими, это придумать нельзя.

— Мы любили друг друга. Я любил Машу Семенову. Мы встречались, но потом как-то все не заладилось, мы начали ссориться, и Маша исчезла, просто растворилась, не звонила и не приходила. Мне казалось, что она не дает мне развернуться, расправить крылья. Ведь я себя считал птицей высокого полета. Мы больше не виделись. Я женился, у меня семья и дочка Маша, названная в честь моей первой любви.