Пьер Синьяк - Жемчуг перед свиньями

Таким образом, Ромуальд получал какой-никакой начальный капитал и не продавая своих жемчужин. И в довершение всего, Ирен вбила себе в голову поохать и собственноручно показать эксперту колье, прежде чем надеть на палец обручальное кольцо. (Для чего написала Мени Грегуар, испрашивая совета.)

Так что со времени возвращения нашей пары в деревню произошло много событий.

Итак, Ромуальд пилил злополучный щит, как вдруг на горизонте обозначилась новая опасность: из сушняка показалась сиреневая «Ланча» с его убийцами и медленно покатила к подъемному мосту.

Ромуальд сразу бросил свою пилу, заскочил внутрь лачуги, схватил ожерелье (Ирен не успела его еще надеть) и кинулся в замок. Он входил в оружейный эал, как раз в тот момент, когда «Ланча» въезжала на подъемный мост. Он спустился по узкой лестнице, ведущей в каменный мешок; он знал, как потом оттуда выбраться. Несколько крыс бросились врассыпную, а сова осталась сидеть в каменной нише и спокойно взирала на бывшего фотографа, дрожавшего всеми своими членами в ожидании и надежде, что Ирен сумеет выпроводить бандитов, которые упорно продолжали его разыскивать.

Пьянити остался сидеть за рулем: ему было лень и потом он боялся испачкать в грязи свои ботинки.

Комбинас, со своим упорством добраться до Мюзардона, начинал ему надоедать. Уже почти два месяца они колесили по дорогам Франции, обшарив сначала весь Париж сверху донизу, чтобы настигнуть этого придурка, который их наколол. Толстяк стал совершенно невыносим. На прошлой неделе, после дурной сцены с Гертрудой, он плеснул ей в лицо серной кислотой. Она ушла, даже не потребовав своей доли, а ее лицо стало похоже на кусок пемзы. С тех пор мужчины жили вдвоем, не расставаясь, вынашивая преступные планы, особенно Комбинас.

Слон с площади Пигаль пошарил за пазухой и достал пистолет с полной обоймой.

– А куда делись ваши бараны? – спросил он у Ирен.

– Я больше не пасу баранов, – бросила она сухо. Этот толстяк довел ее, и она стала кричать, какого рожна он тут ищет и что ему надо.

– Ишь ты, два месяца назад ты была любезнее.

– Что вам надо?

– Мы ищем… ээ… хозяина эамка. Надо с ним побеседовагь, есть мужской разговор.

– Не могу вам сказать, где он сейчас. Его не видали уже…

– Маленькая стерва! (Он схватил ее за запястье и сжал, в бешенстве). А мне доложили, что он живет здесь уже неделю!

– Пьяницы! Им привиделось! Я живу одна.

– А машина? Та, что под деревьями, чья?

– Моя. Вернее его, но он мне ее оставил…

Она вдруг испугалась, подумав о колье. Ромуальд, должно быть, унес его с собой, в тайник…

Комбинас посмотрел в сторону замка:

– А привидения? Все там?

– Какие привидения?

– Я бы сходил с ними поздороваться и посмотреть, что там у них под простыней, копье или еще что… (Он повернулся к «Ланче».) Давай, Тони, поднимай свой зад и топай сюда.

Пьянити вздохнул, подхватил свою сумку с автоматом и вылез из машины. С беззаботным видом они направились к замку. Увидев их через бойницу. Ромуальд кинулся в коридор, загроможденный оружием, проскользнул, как кролик, на другую сторону замка, вылез через слуховое окно и помчался со всех ног через лес к Тибо Рустагилю, чтобы снова укрыться у него. Он был сыт по горло этими жемчужинами. И не мог от них избавиться: слишком дорожил Ирен, она держала его, как магнит.

– А если тебе купить ей обычные бусы в отделе «Тысяча мелочей» в супермаркете в Грей? – предложил Тибо, который опять укрыл его на заводе-крепости, и которому Ромуальд поведал о своих несчастьях, не посвящая в тайну загадочного жемчуга, морские ванны и так далее. Он рассказал о неприятностях из-за этих жемчужин и о том, что пока он не мог подарить их Ирен. Идея о том, чтоб купить ей бусы в магазине никуда не годилась, так как она прониклась жемчужинами Джифаргатара, и здесь ее не проведешь. Впрочем, мозг Тибо продолжал постоянно работать в направлении его научно-технических изобретений, и он плохо понимал, откровенно говоря, что ему рассказывал Ромуальд, – просто терял нить.

Инженер смотрел на своего кузена с мягкой улыбкой, как смотрит врач на душевнобольного.

– Ну, ты даришь ей дешевые бусы и все довольны, раз она не очень разбирается. Ну, как амулеты в племени зулу, пока они не научились читать и писать. Нет? Ты знаешь, Ромуальд, я не хотел бы тебя обидеть, но вся эта история, я что-то не очень тебя понимаю. Надеюсь, ты не наделал глупостей… Ты что, украл это ожерелье?

– Мне казалось, я тебе все объяснил. Я был на арабском Востоке, ну, не знаю, как еще объяснить…