Валерия Вербинина - Девушка с синими гортензиями

– Поэтому они никого не нашли? Я имею в виду воров, которые пытались обокрасть умершую. Сам Бертильон [17]обещал заняться отпечатками пальцев преступников…

Бриссон сердито засопел.

– Он был тогда главой дактилоскопического отдела, – буркнул инспектор. – И проделал большую работу. Но в конце концов все оказалось впустую. Мои коллеги не успели допросить воров, потому что их нашли уже мертвыми. Кто-то их убил.

– Минуточку, минуточку! – вмешался Видаль. – Почему это не попало в газеты? Все сочли, что полиция просто не справилась, а вы говорите…

– В деле есть их фотографии, – продолжал Бриссон, обращаясь к Амалии. – Один был могильщик на том же кладбище, второй – его брат, а третий – их приятель. Двое забрались в склеп, третий стоял на шухере… простите, на страже. Дело было не только в отпечатках. Мы допросили свидетелей и поняли, что могильщик все время бродил возле склепа и присматривался. Если бы дошло до суда, троица, конечно, не отвертелась бы. Их отпечатки обнаружили на склянке с эфиром, которую они прихватили с собой, и на орудиях взлома. Аптекарь, чье имя значилось на этикетке, вспомнил, как брат могильщика покупал у него эфир. Из допроса родственников стало ясно, что идея ограбления принадлежала тому же брату могильщика, Реми Таллеку. Обыкновенная история – жадность, и больше ничего.

– Допустим. А почему тогда их убили?

– Не совсем понятно. Но убили их просто зверски, с большим ожесточением. Я бы не исключал какого-то личного мотива, никак не связанного с ограблением. Но убийц найти так и не удалось.

– Что ж, перейдем к ограблению 1916 года, – сказала Амалия. – Что за ним стояло? Никаких драгоценностей в склепе уже не было. Или я не права?

– Странная история. – Бриссон поморщился. – Военное время, народ ожесточился… Кстати, мой коллега, расследовавший тот случай, также опоздал допросить виновных. Их нашли уже окоченевшими, потому что они выпили сильный яд.

– И кто же это был? – поинтересовался Видаль. – Тоже могильщики?

– Нет, представьте себе. Двое приятелей из Аржантея. Обыкновенные, молодые, вроде бы вполне положительные граждане. Что на них нашло, совершенно непонятно.

– И что, не было даже никаких гипотез? – спросил Видаль.

Бриссон вздохнул.

– Ладно… Мой коллега, который занимался тем делом, сказал, что обоих должны были вскоре призвать в армию. Возможно, они искали драгоценности, чтобы заплатить доктору… ну, вы понимаете, чтобы он признал их негодными к службе.

– Но ведь никаких ценностей там уже не было! – отрезал Видаль. – Об этом писали все газеты!

– Инспектор, а кто их отравил? – вкрадчиво спросила Амалия.

– Мой коллега даже не пытался сделать вид, будто поверил, что молодые люди отравились сами, лишь бы не идти на войну, – усмехнулся Бриссон. – И тем не менее он написал в заключении, что самоубийство вполне возможно. Тем более что оно действительно возможно. По крайней мере, в теории.

– Они что-нибудь взяли из склепа? – спросила Амалия.

– Нет. Я же говорю вам, там уже ничего не было. Драгоценности после первой попытки ограбления были отданы семье и в конце концов достались родным актрисы, которые в прошлом году их продали. Причем список проданного не совпадает с тем, что, по нашим данным, Рейнольдс распорядился похоронить с телом жены. – Бриссон с любопытством посмотрел на Амалию. – Можно спросить? А почему вы всем этим интересуетесь?

– Так, пытаюсь уяснить для себя разные детали. – Амалия поднялась с места. – Надеюсь, мсье Бриссон, вы не упустите Раймона Обри в мое отсутствие.

– В ваше отсутствие?

– Да, мы с мсье Видалем должны прокатиться в Эммерих. Это займет несколько дней. Если Обри уже будет в состоянии говорить, спросите его, за что именно Рейнольдс заплатил ему деньги. Если капитан будет отпираться, скажите ему, что бросите его без охраны. Ручаюсь, раненый сразу же вспомнит много чего интересного.

Когда Бриссон и Видаль удалились, Амалия сняла с полки описание городов Франции и стала читать статью об Аржантее. За этим занятием ее и застал Александр.

– Можно? – спросил сын. – Надо поговорить.

Однако тут он увидел на столе фото одного из воров и изменился в лице.

– Кто это? – спросил молодой человек. И, когда мать объяснила, страдальчески проговорил: – Боже мой…

– В чем дело? – встревожилась Амалия.

Александр ответил не сразу.

– Я видел этого человека… Он стоял рядом со мной на вручении наград спасателям. И, когда Жинетта подошла к нам, уставился на ее украшения. Просто глазами их ел! Значит, он и есть грабитель? Его все-таки поймали?