Александр Бушков - Антиквар

Парень орал благим матом, сгорбившись, обеими руками держась за лицо. Ему наверняка представлялось, что настал его смертный час — хотя, если не считать адской боли, ничего страшного и не произошло, любой добрый доктор Айболит в два счёта заштопает и домой выпихнет…

Беглым взглядом окинув поле боя, Смолин убедился, что одержал победу полную и окончательную — один орёт, держась за щёки, так, словно ему не рожу малость покарябали, а кастрировали бесповоротно, второй всё ещё зажимает ухо, дикими глазами таращась на окровавленную футболку, третий… а третьего-то и нету, только спина мелькает метрах в двадцати уже, улепётывает со всех ног, поганец без чувства коллективизма…

Следовало и самому убираться отсюда побыстрее: на вокзале милиции достаточно, могут в конце концов проверить, по какому поводу на сей раз в парке поднялся хай вселенский — и доказывай потом, что это не ты с предосудительным холодным оружием накинулся зверски на трёх мирных граждан, которые мирно рассуждали под сосенками о теории относительности и загадках планеты Меркурий… Хрен отмажешься…

Сноровисто вбросив клинок в ножны-трость — он там сам защёлкнулся, — Смолин кенгурячьим прыжком сорвался с места, уже не глядя на повергнутых в шок и страдания противников, пробежал метров тридцать, пока за последними деревьями не показался бетонный забор, перекрёсток со светофором и самый настоящий паровоз, получивший вечную стоянку на постаменте. Оглядев себя и убедившись, что крови нигде нет, он вышел на асфальтированную дорожку уже спокойно, мирно — солидный человек средних лет, неспешно направляющийся к вокзалу, чуточку прихрамывает, опираясь на трость (инвалид вызывает сочувствие, главное, прихрамывать именно чуть-чуть, не перегибая). Никто и внимания не обратил…

Добравшись до своего «паджерика», он тщательно протёр трость платком и сунул её под коврики перед задним сиденьем (подвозил мужика по доброте душевной, начальник, он, надо полагать, вещичку и оставил, знать её не знаю, видеть не видел, проверьте на отпечатки, а как же…). Закурил и минут десять наблюдал за парком.

Обормоты оттуда так и не показались — а также незаметно было, чтобы в ту сторону проследовали милицейские наряды. Ну да, будут торчать там, унимая кровь, прикидывая, как жить дальше и как убраться, не привлекая излишнего внимания… И чёрт с ними. Вряд ли они побегут вон в то симпатичное двухэтажное зданьице, милицейскую резиденцию, жаловаться, что их, болезных, покалечил без всякого повода злой бандюга. Скорее уж постараются доложиться тому, кто их послал…

А вот вам и ещё ниточка! За ними ж можно последить…

Увы, Смолин был один-одинёшенек и не мог разорваться — а парк даже в нынешнем своём виде был чертовски обширен, так что парни имели массу возможностей убраться оттуда, так и не попавшись ему на глаза. Он добросовестно просидел в машине ещё полчаса, но незадачливых налётчиков так и не увидел.

В конце концов плюнул, включил зажигание и принялся медленно выруливать на улицу.

Глава 7

АХ, ВЕРНИСАЖ, АХ, ВЕРНИСАЖ…

Сделав энергичный протестующий жест, Смолин решительно сказал:

— И не уговаривай, я за рулём… Газировочку, пожалуй, выпью…

— Стареешь? — усмехнулся Равиль.

— А то ты — нет, — хмыкнул Смолин.

— Я имею в виду, правила соблюдаешь скрупулёзно…

— Пожалуй, — сказал Смолин. — Пожалуй что, признак маячащей на горизонте старости — это как раз возросшая тяга к соблюдению правил и законов… Твоё здоровье!

Он чокнулся кружкой со швепсом с Равилевой чарочкой с коньячком, и они выпили каждый своё. Посидели, помолчали. Потом Смолин, мечтательно закатив глаза, продекламировал:

— Вот именно, старость… А помнишь, Верещагин, как ты меня по барханам гонял?

— Да ну, не преувеличивай, Абдулла, — в тон ему усмехнулся Равиль. — Какие погони в те детские времена… Ты ко мне сам пришёл…

— По повесточке, — уточнил Смолин, ухмыляясь.

— Какая разница? Не было ни погонь, ни перестрелок. Сам пришёл…

— Ага. И ты меня посадил.

— А чего же ты хотел, братец? — серьёзно сказал Равиль. — Была конкретная статья и конкретные деяния, под неё как нельзя лучше подпадающие…

— Но сейчас-то про эти статьи смешно и вспомнить…

— Но тогда-то они были, Вася… Ты их нарушил, я тебя посадил. Диалектика природы. Сейчас, конечно, можешь позлорадствовать над ментом, проигравшим по большому счёту… Злорадствуешь?

— Верь, не верь — ни капельки, — сказал Смолин. — Просто порой обидно, что мы с тобой зря угробили столько времени и нервов. Оказалось ведь — зря…