Виктория Угрюмова - Стеклянный ключ

Она выскочила из машины перед офисом Сергея минут за пять до начала рабочего дня. Тото собиралась еще осмотреться на новом месте и сделать пару звонков, так что к дверям летела, не разбирая дороги. И неожиданно уперлась вот что-то необъятное, большое и сопящее. Подняв голову, она обнаружила, что дорогу ей заступает «горилла» в шикарном костюме, с букетом цветов и бутылкой вина.

«Горилла» походила на боксера — прижатые к черепу уши, нос, буквально размазанный по лицу блином. Прическа как таковая отсутствовала, крохотные глазки буравили женщину, которая выглядела на его фоне просто Дюймовочкой возле Кинг-Конга. Очевидно, процесс опознания наконец завершился, и Кинг-Конг исполнил великолепную голливудскую улыбку, тянувшую на «Оскар».

— Добрый день!

— Вам повезло! — не выдержала Татьяна, вспомнив коронную фразу уличных коммивояжеров.

— Нет, что вы! — испугался он.

— Неужели не повезло?

— Ну что вы… — «Горилла» обиженно посмотрела на вредную барышню и строго предупредила: — Я начну сначала.

— Конечно, конечно, — едва сдерживая смех, произнесла Татьяна, которая уже догадывалась, что это за подарок судьбы. — Простите, что перебила.

Кинг-Конг нервно поправил галстук, который давил ему не столько бычью шею, сколько душу, и затараторил так, будто сперва долго и упорно учил этот текст перед зеркалом, а потом сдавал перед придирчивой комиссией:

— Татьяна Леонтьевна! Добрый день! Павел Леонидович передает свои поздравления в связи с первым рабочим днем на новом месте и извинения, что не поздравил лично: он улетел вчера вечером в Штаты. Если у вас есть какие-то просьбы или пожелания, то вы можете изложить их мне для немедленного исполнения. Или, как всегда, звонить шефу на мобильный.

— Огромное спасибо, — искренне поблагодарила она, рассматривая бутылку. — «Усахелаури». Ради одного этого стоило выходить на работу. Спасибо большое за хлопоты, мне ничего не нужно. Скажите Павлу Леонидовичу, что я тронута его вниманием и очень рада, что он меня не забывает. Я обязательно с ним созвонюсь.

Посланец вздохнул с облегчением и раскланялся.

— Прелестные цветы, Татьяна Леонтьевна, — произнес у нее за спиной голос Колганова. — У кого это такой отменный вкус?

Она обернулась. Сергей провожал выразительным взглядом «гориллу», усаживающуюся за руль черного джипа «мерседес».

— У Бабченко, — не стала скрывать она.

— О, вот оно что. Да, хотел сказать, что вчера вы были просто неотразимы.

— Сейчас вы об этом забудете, ибо я сразу начну неприятный разговор. Мне нужно от десяти до двадцати минут вашего времени.

— Хоть час, — галантно отвечал Колганов, приходя в себя. — Сегодня у меня нет неотложных встреч.

Он открыл свой кабинет и остановился на пороге, пропуская ее вперед. Секретарша вымученно улыбнулась новой сотруднице.

— Оксана, — приказал Сергей, — прими у Татьяны Леонтьевны букет и вино, поставь цветы в вазу и все отнеси к ней в кабинет. А потом свари нам по чашечке кофе.

— Это плохо, — сказала Тото, усаживаясь возле начальственного стола.

— Что плохо? — встревожился Колганов.

— То и плохо, что нет неотложных встреч. С этим надо немедленно что-то делать. Но это второй вопрос, который я намерена с вами обсудить. Первый гораздо важнее и звучит так: кто в нашей фирме персона «нон грата», а кто нет?

— Простите?

— Работают ли у нас те, кто пришел по протекции, кого страшно обидеть, кого устроил лучший друг или еще как-нибудь? — терпеливо пояснила Татьяна. — Разрешаю вам, шеф, очень выразительно при этом на меня посмотреть. И даже эдакое многозначительное «гхм» будет вполне уместно.

Оба непринужденно рассмеялись.

— Итак? — подтолкнула она Колганова к неприятной теме. — Есть ли тут дорогие вашему сердцу люди?

— А что вас, собственно, интересует?

— Рычаги давления. Нам предстоит очень сложный период, когда все должны будут полностью выкладываться. Глупо в такие моменты выяснять отношения. Лучше правильно расставить фигуры. Логично?

— С этой точки зрения… — начал было Сергей, но его перебила изумленная секретарша:

— Татьяна Леонтьевна! Татьяна Леонтьевна! Вас какой-то датчанин к телефону!

— Простите, — сказала Тото. — Вот что значит точность и аккуратность!

Она взяла трубку и минуту-другую весело щебетала по-шведски. Затем распрощалась со своим собеседником в далекой Скандинавии и наставительно заметила Оксане:

— Не датчанин, а швед.

Колганов вопросительно на нее уставился.