Варвара Клюева - Не прячьте ваши денежки

Так вот, повадилась во время его дежурств звонить в «скорую» некая бабуся. Ничего страшного в ее немочах не было, но жила она одна, поговорить не с кем, пожаловаться на болячки — тоже. Участковый врач ее давно слушать перестал. Прибежит, отругает за вызов, черкнет рецепт и убежит. А то и вовсе не является. Вот бабушка и переключилась на «скорую». Что ни ночь — то вызов. Уж Василий ее и уговаривал, и стыдил, и объяснял, что, пока она его своим жизнеописанием донимает, кто-нибудь по соседству помрет, не дождавшись помощи. Ничто бабульку не берет, звонит каждую ночь — и все тут! В конце концов терпение Василия иссякло, и он придумал такую штуку. Раздобыл где-то балалайку, научился играть на ней незатейливую мелодию, а фельдшера своего снабдил губной гармошкой. Потом подумал еще и принес из дома деревянные ложки — для шофера. И вот бабуся вызвала «скорую» в очередной раз.

И они явились. Впереди — Василий с балалайкой в футляре, за ним фельдшер с губной гармошкой, а замыкает процессию шофер с ложками. Все серьезные, что твои дьячки на отпевании. Вошли. Сели перед бабусей рядком. Василий достал из футляра балалайку, трио с каменными лицами исполнило свой оригинальный музыкальный номер, поднялось и, ни слова не говоря, отправилось восвояси.

Бабуся сначала обалдела, потом опомнилась и снова бросилась к телефону. Звонит в «скорую». «Приезжала тут ко мне ваша бригада, — говорит, — так они мне даже давление не померили. Пришли втроем, расселись, один на балалайке бренчит, другой в дудку дует, третий ложками стучит. Потом подхватились все и уехали». Ну, дежурный на станции ее выслушал, записал все аккуратно в тетрадочку и отправил к бабусе другую бригаду. Психиатрическую.

— Генрих, что ты делаешь! — воскликнул Леша, видя, что машина вильнула в сторону. — Она же за рулем!

— Все, — всхлипунула я. — Все… уже… в порядке.

В маленькой больничной палате стояли четыре кровати. Четыре бледные женщины разом повернули головы к двери, когда я вошла.

— Варвара? — слабо улыбнулась Тамара. — Вот не ожидала! — И замолчала, переведя вопросительный взгляд куда-то за мою спину.

— Это Леша, мой друг, — представила я, не оборачиваясь. — Не удивляйся, у него мания преследования. Редкий случай, совершенно нетипичный. Обычно параноики боятся, что кто-то преследует их, а Леша страдает маниакальным желанием преследовать меня.

Леша смутился. Тамара робко хихикнула.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, — пробормотал Леша.

— Там, в коридоре, остался еще один мой друг, Генрих, — продолжала я. У него нет мании преследования, он просто присматривает за Лешей.

Тут даже Лешина невозмутимость дала трещину.

— Прекрати, Варька! — буркнул он сердито. — Как вы себя чувствуете? Это уже Тамаре.

— Лучше, — ответила она, пряча улыбку. — Послезавтра, наверное, уже выпишут.

— Тогда не знаю, как ты все это осилишь, — сказала я, покосившись на пакеты в Лешиной руке. — Леша, не стой как истукан, вручи выздоравливающей фрукты.

Что он и сделал с мрачной торжественностью. Тамара глянула на его физиономию и не выдержала, рассмеялась.

— Ой, извините! Ох, ну зачем это! Не нужно было! Спасибо, но мне ни за что столько не съесть.

— Остатки раздашь нуждающимся, — сказала я непререкаемым тоном. Знаешь, я хотела бы поговорить с тобой о Веронике. Она ведь так и не нашлась… Улыбка на ее лице мгновенно поблекла. В темных глазах мелькнуло мучительное воспоминание.

— Ужасно! А ты не пробовала связаться с Романом? Может быть, он что-нибудь знает?

«Значит, о смерти Романа ей ничего неизвестно. Или это притворство?»

— Я ездила к нему вчера. Вероники у него нет.

Тамара откинула одеяло и спустила ноги с кровати.

— Давайте-ка выйдем в коридор. Поговорим там.

— А тебе можно вставать?

— Да, конечно. Даже нужно, иначе совсем в инвалида превращусь.

Мы с Тамарой под ручку вышли из палаты. Леша дышал нам в затылок. У стены напротив двери стоял Генрих. Я представила их с Тамарой друг другу, после чего мы прошли в холл и расположились там в креслах.

— Понимаешь, — заговорила я. — В последние три недели мы с Вероникой почти не виделись. Я совсем замоталась с делами и даже не всегда находила время перезвонить, когда она оставляла сообщение. А ты встречалась с ней чуть ли не каждый день на репетициях. Вот я и подумала: может, она рассказала тебе или при тебе что-нибудь такое, что поможет ее найти.

Тамара медленно покачала головой.