Варвара Клюева - Уникум (Язык мой - враг мой)

- Вообще-то предположение совсем не глупое, даже странно, как оно тебе в голову пришло. Но я согласен с Марком. Нина сама по себе на роль жертвы не тянет. Вот если она могла вывести на чистую воду убийцу Мирона - тогда другое дело.

- А если не убийцу Мирона? Просто вывести кого-то на чистую воду?

- Нет, Варька. У Нины ни с кем из нас никаких дел не было. Ты, например, когда видела ее последний раз? Я - месяца четыре назад, у Генриха. Посидели за столом, поговорили о кино, о живописи и разошлись. А перед тем и я, и Генрих почти год с Полторацкими не общались. Хотя нет, вру, еще раз - в январе, на свадьбе Славки и Татьяны. А ведь мы с Генрихом куда чаще с ними виделись, чем ты, Марк или Леша. С Ирочкой и Татьяной Нина тоже встречалась исключительно во время застолий и тоже раз в год по обещанию. Со Славками, конечно, чаще. Они иногда к Мирону с работы заскакивали пивка выпить или пульку расписать. Но и с ними, я думаю, у Нины были чисто светские отношения.

- Все-таки мы опять вернулись к своим, - вздохнула я. - Неужели нельзя придумать убедительную версию, которая позволила бы свалить все на постороннего? В конце концов, у Нинки ведь был свой круг общения. Она на курсы модельеров ходила, в какой-то клуб, занималась подводным плаванием. Вдруг кто-то из ее знакомых остановился в том же пансионате? Недруг какой-нибудь. Нинку заметил, а сам на глаза постарался не попадаться. Идеальные условия для безнаказанного убийства. Пансионат большой, народу много, всех не проверишь. Чем не вариант?

- Вот и предложи его Белову. Пусть займется постояльцами пансионата, а нас оставит в покое. Работы ему там и без нас до конца жизни хватит.

- Ладно, предложу, - пообещала я.

Следователь Константин Олегович Белов обрадовался мне, как родной.

- Заходите, заходите, Варвара Андреевна! Вы очень пунктуальны - довольно редкое в наше время свойство. Присаживайтесь, прошу вас. Может быть, вам удобнее на диване?

- Нет, спасибо, на этом диване мне точно неудобнее.

Белов выдержал паузу, откашлялся, повертел в руках ручку и несколько неуверенно заговорил:

- Варвара Андреевна, прежде чем приступить к официальному разговору, мне хотелось бы сделать небольшую преамбулу неформального, если так можно выразиться, плана. - И он отвел глаза.

"Что это с ним? - тревожно подумала я. - Никак, предложение делать собрался?"

- Вы позволите мне называть вас Варей?

- Нет, - быстро, но твердо ответила я.

На безликом лице следователя Белова появилось ошарашенное и несколько обиженное выражение.

- Но... почему?

- Потому что это не мое имя. Меня отродясь так никто не звал. Вот вы позволили бы мне называть вас... ну, скажем, Конни?

- Но Конни, по-моему, женское имя.

- Совершенно верно. Уменьшительное от Констанции, но для Константина тоже подходит. Во всяком случае, не меньше, чем Костя.

- Простите, но как же вас тогда зовут родные, друзья?

- Варькой. Или Варварой - в зависимости от настроения.

Физиономия шпиона Белова вытянулась.

- Варькой я не могу вас называть. Неловко как-то. Все же я - лицо официальное. А "Варвара" мне, признаться, не очень нравится.

- Константин тоже имечко не дай бог, - обиделась я. - Только умоляю, не просите называть вас Костей. Этого я не вынесу.

Тут нам обоим стало понятно, что мы зашли в тупик. Белов лихорадочно соображал, как выйти из положения, а я с холодным интересом наблюдала за его потугами.

- Извините, Варвара Андреевна, но у меня почему-то складывается впечатление, что вы относитесь ко мне враждебно. Я чем-нибудь вас обидел?

- Нет, по-моему, напротив, это я вас обидела, - честно признала я. - Моя недоброжелательность - мера чисто превентивная, так сказать. Аванс за все обиды, которые вы мне нанесете в ближайшем будущем.

- А это непременно должно произойти?

- Непременно. Даже если вы человек редкостной души и прекрасно к нам всем, и ко мне в частности, относитесь, положение вынуждает вас терзать меня и моих друзей мучительными вопросами, ловить на неточностях и противоречиях и подозревать, подозревать, подозревать... Вам неважно при этом, что некоторые из нас пережили настоящий шок. Может, в глубине души вы и будете нам сочувствовать, но это не помешает вам добиваться своего любыми методами. В том числе и не очень чистоплотными, вроде вчерашнего фарса, который вы разыграли перед моими друзьями. А вам не приходило в голову, что ваша игра могла окончиться для кого-нибудь из них сердечным приступом? Не трудитесь отвечать. Даже если и приходило, вы это соображение просто отмели. Долг превыше всего.