Варвара Клюева - Уникум (Язык мой - враг мой)

- Да уж, похоже на то. Ну ладно, мне, пожалуй, пора. Выздоравливайте поскорее.

- Постараемся.

Вскоре после моего возвращения в лагерь явились Славки и Мирон - для оказания помощи в заготовке дров. Узнав о курах, Мирон скривился:

- По-моему, вчера мы договаривались о мясе.

- Да, но о чьем именно мясе, никто не уточнял, - огрызнулась я.

- Речь шла о шашлыке.

- Из кур шашлык ничуть не хуже. И вообще тут тебе не Москва, и Смоленского гастронома поблизости случайно не обнаружилось.

- Да ладно, хватит вам препираться, - вмешался Славка-Владислав. - Я тоже вчера проиграл и тоже не смог купить мяса. Что ж теперь, вешаться, что ли?

- Вот уж не знаю, - буркнул Мирон.

По какой-то причине он пребывал в скверном расположении духа. А когда Мирон не в духе, остальным обычно очень скоро тоже становится не до веселья. В тот день он превзошел сам себя, умело нагнетая нервозность замечаниями типа:

- Что ты делаешь, болван! У тебя откуда руки растут?

- Леша, у вас в семье не было случаев слабоумия?

- Что ты машешь топором, словно барышня веером? Ручки боишься натрудить?

Я ожесточенно потрошила кур и гадала, когда же у моих друзей лопнет терпение. Чего мне стоило не вскочить и не надавать Мирону по физиономии, передать невозможно. Но я твердо помнила о данном вчера Машеньке слове и крепилась, как могла, отыгрываясь на бедных курах.

Первым, как ни странно, не выдержал Леша:

- Ты что это раскомандовался? Тут тебе не казарма.

Видимо, Мирон никак не ожидал отпора от Леши, потому что на некоторое время примолк. Но надолго его не хватило. Дурное настроение требовало выхода.

- Что ты принес? У тебя с головой не все в порядке? Эта деревяшка вся в смоле. От ваших кур одни угольки останутся.

- Какая муха тебя укусила, Мирон? - выразил недоумение Прошка. - Полено как полено, тут все деревья смолистые. Мы же не на огне кур жарить будем, а на углях.

- Муха, наверное, вас всех покусала. Цеце называется. Бродите тут, как сомнамбулы! Такими темпами мы до ночи дрова собирать будем.

- А почему бы тебе не заткнуться, Мирон? - вежливо предложил один из Славок. - По-моему, дело пошло бы куда быстрее. Ты всех только заводишь своими придирками, а это отнюдь не ускоряет процесс.

Но Мирон просьбе не внял. Он продолжал подбадривать товарищей остроумными замечаниями, и к тому времени, как они закончили, все были злы как черти.

Может, всей этой истории и не произошло бы, если бы с нами был Генрих. Но его, к несчастью, не было.

Мы разожгли огонь в очаге и стали ждать углей. Предварительно выпотрошенных, вымытых, наперченных и посоленных кур нанизали на свежеоструганные ореховые прутья. Пока сидели и ждали, Мирон, видно, сообразил, что еще не успел излить свою сердечность на меня, и затеял со мной светский разговор:

- Отчего у тебя такой хмурый вид, Варвара? И молчалива ты сегодня на редкость. Уж не заболела ли ты? Выглядишь неважно.

- Откуда столько заботы, Мирон? Уверяю тебя, помирать я пока не собираюсь. Так что прибереги свою скорбную мину для более приличествующего случая.

Мирон печально покачал головой и поцокал языком:

- Н-да. Характер у тебя с годами не меняется. А жаль. Стать бы тебе чуток помягче, поженственнее, глядишь, и не куковала бы в девицах.

- Да не переживай ты так за меня, а то прямо смотреть больно. Мало ли у кого что в жизни не сложилось? Некоторые вон наукой грезили с детства, о Нобелевке подумывали, а в результате ограничились нивой коммерции. И ничего, вполне счастливы. Удары судьбы надо переносить достойно.

Мирон напрягся. Дело в том, что в бизнес он ударился не от большого желания. Просто, проведя три года в аспирантуре и еще два - около нее, он не сумел произвести на свет жизнеспособной работы, которая принесла бы ему желанный диплом кандидата наук. Каждый раз, узнавая о защите кого-нибудь из сокурсников, Мирон буквально исходил желчью, доказывая, что тот в науке полное ничтожество.

- Ну, женщине-то наука ни к чему. У нее другое биологическое предназначение. Ей нужен дом, муж, дети...

Это был удар уже по моему больному месту. Меня с детства бесят разговоры о женском предназначении. Как будто женщина - безмозглая самка, которая не может сама определить себе цель и вынуждена следовать животному инстинкту! Мирон знал, куда бить. Он не раз видел, до какого неистовства доводили меня подобные разговоры.

- Дом - это безусловно, - согласилась я. - Дети - может быть, если есть такая потребность. А вот муж - это вряд ли. Муж - это дань изжившей себя традиции, которая умирает на глазах. На Западе это давно уже поняли. Там женщины отнюдь не стремятся к браку. Зачем ломать себе жизнь и карьеру, зачем отказываться от любимых увлечений ради никчемного существа, которое даже не сумеет оценить твою жертву? Ведь каждый мужик искренне верит, что просто-таки осчастливил свою избранницу, предоставив ей возможность стирать свои носки и гладить брюки.