Варвара Клюева - Злые происки врагов

Прежде чем отправиться к водохранилищу, мы зашли в аптеку, где я приобрела пару лечебных эластичных чулок и широкий лейкопластырь в рулоне. Увидев сии зловещие предметы, Леша с Генрихом встревожились еще сильнее, но, посмотрев на меня, с вопросами и протестами решили повременить.

Нам повезло больше, чем я надеялась. По всей видимости, Вовчик не сошелся в цене с местными юными охранниками или те оказались не слишком добросовестными. Как бы то ни было, когда мы нашли серо-зеленый "опель", поблизости никто не ошивался, причем "опель" и красная "мазда" стояли на опушке рощицы, вдали от дороги и других машин.

Я еще не успела решить, разбить ли стекло "опеля", чтобы привлечь Вовчика воем сигнализации, или просто устроить засаду в расчете на то, что хозяин рано или поздно придет проведать свою "лошадку", когда Леша ткнул меня в бок и кивнул на тропинку. Я увидела могучего молодца в плавках тигровой расцветки и узнала в нем Вовчика. Он топал явно к машине и был один. "Сам дьявол нам ворожит", - подумала я.

Мы тихонько отступили за деревья. Там мне на глаза попался большой ржавый болт.

- А вот и "пушка"! - сказала я, поднимая железяку с земли. - Скорее натягивайте на голову чулки. Когда я ткну голубчику эту штуку в спину, ты, Генрих, залепишь ему глаза. - Я открыла свой ножик-брелок, отрезала сантиметров двацать лейкопластыря и протянула Генриху, а остальное передала Леше. - А ты замотаешь ему руки.

- Варька, может, не надо...

- Хорошо, тогда оставайтесь здесь. Я и сама справлюсь с этим питекантропом.

Шантаж подействовал. Леша с Генрихом торопливо натянули на голову чулки. Глядя на них, я с трудом подавила желание расхохотаться. Но Вовчик уже подходил к машине, и мое веселье было бы не ко времени.

Пикнула отключенная сигнализация. Объект распахнул дверцу. Когда его плечи и голова скрылись в салоне, в позвоночник ему уперся ржавый болт.

- Не дергайся. И ни звука, если не хочешь получить дырку в хребте. Осторожно протяни руку, разблокируй вторую дверь. Ключи на сиденье! Умница. Теперь руки за спину. Закрой глаза. Мальчики, приступайте!

От волнения Генрих не сразу сумел открыть вторую дверцу. Думаю, Вовчик послушался меня и закрыл глаза. Иначе вид Генриха (даже в маске) наверняка побудил бы его к оказанию сопротивления. Леша справился со своей задачей уверенно, словно всю жизнь только и делал, что связывал пленникам руки. Я знаком велела Генриху сесть сзади. Потом открыла дверцу со своей стороны. Вовчик понял намек и без звука полез на заднее сиденье. Леша сел рядом с ним и закрыл дверцу. Я устроилась за рулем.

Леша с Генрихом стянули чулочные маски. Тонированные стекла машины защищали нас от любопытных взглядов случайных прохожих, вздумай они здесь прогуляться. Двери мы заперли изнутри.

- Братва, это какая-то ошибка! - пролепетал Вовчик. На лбу у него набухали крупные капли пота, скатывались вниз и исчезали за полоской лейкопластыря. - Я не мог никому перебежать дорогу. У меня скромная фирмочка с небольшим оборотом. Денег приносит совсем немного... - Генрих беспокойно пошевелился. Вовчик неверно истолковал его движение и заверещал: - Но я все отдам! Все!

- Ты хочешь нас оскорбить? - осведомилась я ледяным тоном. - Мы не отнимаем денег у мирных граждан. У нас другая специализация - сбор информации. Мальчики настоящие мастера по этой части. Сердца и уста открываются им навстречу, как подсолнухи с восходом.

- Но я ничего не знаю! - Вовчик почти рыдал. - Поверьте: совсем ничего!

- Успокойся, Сократ. Сначала выслушай вопрос. Сейчас я немного отклею пластырь. Не вздумай задрать голову. Если ты увидишь наши лица, сам понимаешь... - Вовчик исступленно закивал. Я отделила пластырь от скулы, так чтобы снизу образовалась небольшая щель и поднесла к груди пленника фото Доризо. - Ты видел когда-нибудь этого человека?

Вовчик с минуту вглядывался в снимок.

- Нет. Честное слово, никогда не видел! Верьте мне! Пожалуйста!

Я молча заменила фотографию на рисованый портрет Виктора.

- А этого?

- Нет!

Я прилепила пластырь на место. Вовчик задыхался от ужаса. Он явно ожидал, что сейчас заплечных дел мастера возьмутся за него всерьез. Темнота во многих из нас пробуждает детские страхи - самые стойкие страхи нашей жизни. А если к ним прибавляются еще и взрослые...

- Прошу вас! - прошептал он бескровными губами. - Я правда их не знаю.

На Генриха было страшно смотреть. Он страдал нисколько не меньше нашей жертвы. Только ради него я и решила ослабить напряжение. Вовчика мне было нисколько не жаль. Я хорошо помнила, с каким лицом Генрих вернулся после мирных переговоров с этим ублюдком.