Варвара Клюева - Злые происки врагов

- Вероника! - хором воскликнули Марк, Прошка и Генрих.

- Ну, если эта неуемная миллионерша опять взялась за свои штучки!.. процедила я сквозь зубы. - Сколько времени сейчас в штате Мичиган? А, плевать! Сама виновата.

И я побежала в спальню звонить своей назойливо-щедрой троюродной сестрице. Перепуганная Вероника клятвенно заверила, что никаким хитрым образом деньгами меня не одаривала. Поскольку я намекнула ей, что речь, возможно, идет о моей жизни, соврать она наверняка не посмела бы.

Когда я вернулась в гостиную, Генрих и Прошка как раз наперебой объясняли Санину, кто такая Вероника и почему она жаждет поделиться со мной богатством.

- Ну? - спросил Марк, заметив меня.

Я отрицательно покачала головой.

- Клянется и божится, что невиновна.

- Скажите, Андрей, а деньги были у всех жертв? И у Метенко? - спросил Марк.

- Точно неизвестно, но наверняка были. За три с половиной месяца до убийства Метенко вернулась из Израиля, где два года работала по контракту в строительной фирме. Она была архитектором по профессии. И, несомненно, вернулась не с пустыми руками. Однако, возвращаясь в страну, денег на таможне не задекларировала. Должно быть, открыла счет в одном из израильских банков, у которых есть связи с нашими. Или оформила кредитную карту. Мои коллеги из ее округа сейчас занимаются этим вопросом. Варвара, давайте попробуем зайти с другого конца. Не появлялось ли у вас за последние три месяца новых поклонников?

Его вопрос поверг меня в смятение.

Тут я вынуждена сделать небольшое отступление и рассказать о своих взаимоотношениях с представителями рода Адамова. Еще в ранней юности я поняла, что любовь, воспетая поэтами и прозаиками, художниками и скульпторами, а равно певцами и композиторами всех времен и народов - не что иное, как опасная ловушка, расставленная на нас, женщин. Это тяжелейшее психическое заболевание, симптомы которого - прогрессирующее слабоумие и полная психологическая зависимость от объекта этой самой любви. Сколько раз я лично наблюдала, как умная, талантливая девушка превращается в бледную тень своего избранника, посылая к чертовой бабушке собственные мечты, увлечения, интересы, чувство собственного достоинства, наконец. И в лучшем случае в награду за такое самоотвержение избранник милостиво брал ее себе в прачки, кухарки и няньки. В худшем... Впрочем, что присходит в худшем случае, известно всем. Хотя бы из той же беллетристики. Однажды я чуть на собственной шкуре не испытала, на что это похоже. И с тех пор раз и навсегда решила: фигушки! Я в эти игры не играю.

Но, как известно, природа требует своего, и попытки обмануть ее или подавить силой воли редко приводят к успеху, поэтому пришлось мне разработать собственную стратегию борьбы с опасной заразой (то бишь любовью). Всех окружающих меня представителей так называемого сильного пола я разбила на три множества. Множество первое, самое многочисленное, мужчины, которые оставляют меня совершенно равнодушной. Множество второе мужчины, которые вызывают мою симпатию, человеческий интерес, уважение, участие и тому подобное. И третье - мужчины привлекающие меня физически.

Разбить на множества, как вы понимаете, дело нехитрое. Главное внимательно следить, чтобы второе и третье множество ни в коем случае не пересекались. Лично мне больше всего хлопот дотавляло второе. Поначалу, пока запрет на влечение к симпатичным, умным, располагающим к себе людям еще не превратился в своего рода табу, наподобие запрета на инцест, мне приходилось несладко. Пару раз я была вынуждена порвать отношения с очень приятными и достойными личностями только потому, что их случайные или дружеские прикосновения вызывали у меня чересчур бурную реакцию на гормональном уровне. Но годы усердной работы над собой принесли свои плоды - теперь мужчины, вызывающие во мне приязнь, не представляют для меня опасности. (А может, работа над собой здесь и ни при чем. Может, просто гормоны с годами малость утихомирились.)

Дабы аналогичной проблемы не возникло с третьим множеством (то есть чтобы мужчины, привлекательные физически, не имели возможности поразить меня своими человеческими достоинствами), я старалась ограничить общение с ними одной-двумя, ну максимум тремя встречами. И, как следствие, таких мужчин в моей жизни было, скажем так, многовато.

Однако, поскольку подобная стратегия вступает в противоречие с общепринятой моралью и у меня нет ни малейшего желания выслушивать по этому поводу дурацкие остроты, данную сторону своей жизни я никогда не афиширую. Более того, на протяжении многих лет я с неизменным успехом дразню друзей, заявляя, что умной, здравомыслящей женщине мужчина вообще ни к чему дескать, без него гораздо лучше. В доказательство я привожу статистику, свидетельствующую о том, что незамужние женщины дольше живут, в два раза реже страдают онкологическими заболеваниями и в четыре - нервными и душевными. (Кстати, это не шутка, можете проверить.) Нужно ли говорить, что зараженные мужским шовинизмом Марк и Прошка всякий раз подпрыгивают от злости, а женатый Генрих погружается в глубокую задумчивость?