Варвара Клюева - Змей-искуситель

Любимые писатели - Кнут Гамсун и Айрис Мёрдок. Гамсун, как припомнил Аркадий Николаевич, - типичный реалист-бытописатель. Главный роман, "Плоды земли", воспевает крестьянский труд и патриархальный уклад жизни. Подходящее чтение для приземленного психастеника. Мёрдок Аркадий Николаевич не читал, но пара ее книг у него в библиотеке имелась. Он взял наугад "Дикую розу", заглянул в предисловие. Три поколения рода Перонетт... семейный роман... Все ясно. Та же скучная проза жизни.

Стало быть, никакой ошибки нет. Архипова по всем признакам психастеник. Школа - единственое, что не укладывается в общую картину, но стоит ли на этом зацикливаться? Иногда обстоятельства вынуждают человека идти против собственной природы. Здесь, вероятно, тот самый случай.

Ну что же, психастеники - материал податливый. Работать с ними намного проще, чем с шизоидами или, скажем, ананкастами. Психастеники живут в постоянном ожидании беды, страдают ипохондрией, их мучают страхи, комплексы и сомнения. Короче говоря, люди этого типа остро нуждаются в психологической помощи, а получить ее зачастую не могут, поскольку испытывают трудности в общении. В поисках душевной опоры они апеллируют к близким, но многие ли дилетанты способны справиться с ролью психотерапевта? Немногие. И уж во всяком случае, никто не выполнит эту работу лучше, чем умный, тонкий и многоопытный профессионал. Такой, как Змей.

Оставалось найти подходящий предлог для контакта. Просмотрев досье еще раз, Барзов нашел то, что нужно. Время от времени Вера Кирилловна готовила абитуриентов к поступлению в химические и медицинские институты. В отличие от профессиональных репетиторов сама учеников не искала, за частные уроки бралась только по просьбе знакомых, но результатов добивалась превосходных. Может быть, и не каждый ее ученик поступал туда, куда хотел, но экзамен по химии почти все сдавали на "отлично". Вот он, идеальный, не вызывающий лишних вопросов и подозрений предлог для знакомства.

* * *

Сорок минут ожидания, и вот наконец в воротах школьного двора появилась узкая сутулая фигура в черном. Барзов шагнул навстречу.

- Вера Кирилловна?

Настороженный оценивающий взгляд. Неловкая, "застывшая" поза. Деревянный кивок. Выжидательное молчание. Психастеник - нет никаких сомнений.

- Смирнов Владимир Алексеевич, - представился Барзов. - Извините, что я вот так, без предупреждения. Конечно, нужно было позвонить, условиться о встрече, но мне трудно разговаривать с незнакомым человеком по телефону. Особенно если не могу в двух словах объяснить, кто я такой и какая у меня проблема. - Он смущенно улыбнулся. - Дурацкий комплекс, очень усложняет жизнь.

Взгляд серых глаз за толстыми линзами очков помягчел, поза чуть-чуть изменилась. Вера Кирилловна слегка расслабилась.

- Понимаю. Слушаю вас, Владимир Алексеевич.

Он выразительно повел глазами в сторону проходящих мимо детей, которые с любопытством поглядывали на учительницу в компании незнакомца.

- Не очень располагающая обстановка. У вас не найдется лишних пятнадцати минут? Тут неподалеку кафе, на вид приличное. Позвольте угостить вас кофе? - И, заметив, что она опять подобралась, торопливо добавил: - Там есть несколько уличных столиков.

Это решило дело.

- Да, знаю. Ну хорошо, - согласилась она, взглянув на часы, уговорили.

Барзов галантно предложил даме руку, на которую она, поколебавшись, оперлась.

- Вы, наверное, удивляетесь, откуда я свалился на вашу голову, заговорил он, когда они немного отошли от школы. - Это как раз тот самый момент, из-за которого я не решился позвонить. Дело в том, что я узнал о вас от Ларисы Данчевской. (Данчевская, согласно досье, была детской подругой Архиповой. Секс-террористка, собирательница мужских скальпов, меняющая бойфрендов, как нижнее белье. Неделю назад отбыла в круиз по Черному, Средиземному и Красному морям.) Но мы с ней расстались довольно давно, и я побоялся назваться ее знакомым. - Змей грустно усмехнулся. - Сомневаюсь, что она меня помнит.

Он незаметно покосился на спутницу. Любая женщина в ответ на такое признание проявила бы сочувствие или дала бы понять, что ей неловко за подругу. На лице Веры не отражалось ничего, кроме напряженного внимания. Что ж, вот оно, последнее доказательство. Психастеники не способны испытывать чувства, адекватные обстановке. Умом понимают, какой должна быть реакция, иногда даже пытаются ее изобразить, но вести себя естественно не могут. Оттого испытывают недовольство собой и чувство вины перед собеседником. А чувство вины - прекрасный инструмент для манипулятора.