Диана Бош - Забытый грех

– Я своими глазами видела запись с камеры слежения. Там фиксировалось все, и действия, и разговоры. Поверь мне, идея кражи принадлежит ему, девочки только исполнители. Да, это не снимает с них вины, хотя увольнения для них достаточно.

– Он был недоволен тем, что ты поставила начальником отдела Лилю?

– Примерно так. Решил доказать, что как руководитель я ни на что не гожусь и не только не умею дела вести, но и в людях не разбираюсь. Впрочем, мне его мотивы неинтересны. Об одном жалею: зря я тогда, пять лет назад, не ушла от него. Может быть, и Миленочка моя была бы сейчас жива.

– Фая, не кори себя. – Александра взяла ее за руку.

– Нет, я виновата. Вместо того чтобы порвать с ним всякие отношения и начать жить заново, я мучилась, переживала, съедала себя. Каждую его новую пассию ненавидела и с головой уходила в страдания. Наверное, я в эти моменты забывала про Милену, – с горечью добавила она. – Хотя мне, конечно, казалось, что все нормально. Я ведь всегда была рядом, знала, где она и с кем. Часто разговаривала с ней. Но что-то важное упустила. Может быть, способность слышать тот самый внутренний голос, который нашептывает тихо: не отпускай ее, попроси остаться с тобой. Или иди следом. Да, мне было не до нее. – И она заплакала.

– Фаечка, ну сколько же можно терзать себя, два года прошло. – Александра начала гладить ее по голове, но Фаина резко сбросила ее руку.

– Не надо. Я виновата, и больше не о чем говорить. Все остальное – лукавство. Милена для меня все равно жива, понимаешь? И то, что я не могу прикоснуться к ней, погладить ее так, как сейчас ты меня, убивает.

В этот момент в коридоре раздались шаги Лямзина, и Фаина испуганно замолчала.

– Барышни, простите за долгое отсутствие, – потирая руки, весело сказал он, – можем продолжать наш банкет. Что у нас дальше в программе?

Они сидели молча и глядя в разные стороны. Вид у них тоже был не самым праздничным, и Эдика это порядком озадачило.

– Так, я понял, вошел не вовремя. Не стесняйтесь, можете договорить. А я пока рыбок покормлю.

Он отошел к аквариуму и, искоса поглядывая на Александру и Фаину, достал корм и стал бросать его рыбам. Постепенно он так увлекся, что стал вполголоса с рыбами говорить.

– Кажется, вот эта симпатичненькая краснохвостая больна, – озабоченно сообщил он Александре. – Не стоит ли отсадить ее подальше от остальных?

– Какая? – Александра вскочила и встревоженно кинулась к аквариуму.

– Да вот же! – он показал в «развалины» замка, откуда торчала только спина рыбки и хвост. – Забилась в угол и ни на что не реагирует. Даже от сухого корма отказалась, – обиженно добавил он.

– Наверное, она сыта, – предположила Александра. – Вот если бы ты ей деликатес какой предложил, а она отказалась – тогда бы стоило бить тревогу.

– Давай проверим! – обрадовался он. – Доставай мотыля.

Александра вынула баночку с красными мелкими червячками и сунула ему в руки.

– Корми, раз невтерпеж.

– О, мотыль! Хорошо.

Он с радостью ребенка принялся кормить рыб, стараясь, чтобы непременно краснохвостая это увидела, и, когда она встрепенулась и кинулась, отталкивая всех, ловить ртом червей, довольно засмеялся.

– Жива, ага. Фаина, идите-ка к нам, – позвал Лямзин. – Смотрите, как у нас весело, давайте вместе рыб кормить!

Фаина отрицательно покачала головой и не тронулась с места. Тогда он, не выпуская из рук банки с мотылем, стремительно подошел к ней. Никто толком не понял, как это произошло. То ли Лямзин был неаккуратен и опрокинул банку на Фаину, то ли она сама ее задела, выбив из пальцев Эдуарда, но мотыль вывалился ей на платье.

– Ой, простите, – испугался Лямзин, собираясь почистить ткань.

Но Фаина оттолкнула его и стремглав бросилась в уборную. Александра кинулась за ней.

Вернулись после довольно долгого отсутствия они вместе. На Фаине был банный халат Александры.

– Знаешь, – извиняющимся тоном сказала Александра Лямзину, – тебе лучше уйти.

Уже у двери, когда она провожала его, он повинился:

– Прости, я не хотел. Не знаю, как это получилось.

Александра удрученно махнула рукой:

– Пожалуйста, уходи. Я не могу сейчас оставить ее одну.

– Да, хорошо. Можно только еще один вопрос? Мне показалось, твою подругу стошнило. Она что, беременна? Никогда себе не прощу, если обидел беременную женщину!

Он изобразил искреннее раскаяние.

– Не думаю. Да иди уже, потом поговорим. – Она подтолкнула его к выходу и закрыла за ним дверь.