Диана Бош - Забытый грех

Он вдруг резко остановился, и Александра едва не налетела на него.

– Послушай, – внятно сказал он, – есть факты, а они, как известно, упрямая вещь. Я два раза тебя застаю в его обществе, причем далеко не в деловой обстановке. Первый раз я видел ваш поцелуй, теперь – вас за столиком в кафе. Александра, мы же взрослые люди, зачем врать?

Она отфутболила носком туфельки кинутую кем-то на тротуар пачку сигарет, посмотрела в небо, глотая слезы, и вдруг остыла.

– А пошел ты. – Александра развернулась и направилась в противоположную от него сторону.

Несколько секунд он стоял, сраженный тем, что из хозяина положения стал подчиненным, и не знал, как поступить. Потом спохватился и кинулся следом.

– Александра, стой! Я забыл у тебя спросить…

Она остановилась и неохотно повернулась.

– Да? И что же?

– Хорошо, я согласен – дал маху, – он невесело засмеялся, – с кем не бывает. А почему это произошло?..

– Почему? – машинально переспросила Александра.

– Потому что я тебя… – он хотел сказать «люблю», но побоялся произнести это слово и заменил на менее высокопарное, – ревную.

– А, ну это, конечно, сразу меняет дело, – издевательским тоном сказала она. – Тогда по-всякому себя вести можно.

– Чем мне искупить свою вину? – Он огляделся. – Хочешь цветы?

Он схватил с прилавка самый роскошный букет.

– Не хочу, у меня вчерашние еще не завяли, – строптиво вздернула нос Алекс, пряча руки за спину.

– О горе, нет мне прощенья, – патетически воскликнул Эдик и плюхнулся на асфальт перед Александрой, обнимая ее колени.

– Ты с ума сошел, – зашипела она, пытаясь высвободить свои ноги из его объятий, – встань немедленно! Что за балаган, в самом деле.

– Не встану, – помотал он головой. – Только если скажешь, что простила.

– Хорошо, я простила. Отпусти меня сейчас же, – приказала она.

Он поднял голову и посмотрел на нее снизу вверх.

– Солнышко, ну кто ж так просит? Так собакам команды дают. Ласковей надо.

Александра скрипнула зубами и, старательно изображая нежность, протянула:

– Пожа-а-алуйста!

– Вот, другое дело.

Лямзин встал, отряхнул брюки и, подхватив ее под локоть, потянул дальше по улице.

– Куда ты меня тащишь? – попыталась сопротивляться она.

– Тсс! – Эдуард прижал палец к губам и принял загадочный вид. – За нами следят. Сейчас быстро, не оглядываясь, садимся в мою машину и отъезжаем.

– А если она заминирована? – так же понизив голос, подыграла ему она.

Он поманил ее пальцем и, нагнувшись к самому уху, прошептал:

– Исключено. У меня кругом навешаны противотанковые мины. Злоумышленник просто не пройдет.

– Хосспади, вот трепло, – вздохнула Александра. – Ладно, не тащи меня, я сама пойду.

– Ну вот, сразу трепло. Я надеялся, что со мной хотя бы весело.

– Ага, обхохочешься. То сцены ревности на пустом месте, то посреди улицы менуэт на коленях. Да, кстати, я не знаю, что там у тебя дальше по плану, но мне нужно во-он туда.

Алекс показала рукой в ту сторону, откуда они только что пришли и куда, собственно, она первоначально и направлялась.

– И что там?

– Там зоомагазин. Мои коты жутко много едят, ты даже не представляешь – сколько. Во всяком случае, Сильвер – точно. И еще кое-что по мелочовке купить надо.

– Так поехали, к чему идти? – Он открыл машину и завел мотор.

В зоомагазине, пока Александра выбирала корм и мультипасту для кошек, Лямзин прилип к клетке с крысами. Он так долго стоял около них, что Александра забеспокоилась. Она подошла и озадаченно посмотрела на него.

– Проблемы?

– У меня – нет, но вот у него – определенно, – Эдуард указал пальцем на большого крысиного самца, стоящего на задних лапах и задумчиво точащего зубами прутик.

– Почему? – удивилась Александра. – Мне кажется, с ним все нормально.

Лямзин поманил ее рукой, приглашая приблизиться вплотную к стеклу, и, когда она практически уткнулась в него носом, заговорщицки произнес:

– Вот. Это опухоль. Видишь? Только – тcс! – а то его никто не купит.

– Тьфу ты! – Александра выпрямилась. – Эдик, у всех крысиных самцов это есть. Их бог такими сотворил.

– Что, с мошонкой прям до середины колена?

– Как видишь.

В этот момент в магазин вошел парень в джинсах-афгани, плотно облегающих его тонкие и по-журавлиному длинные ноги, между которыми болталась отвратительно низкая мотня. В общем, как раз в тех самых штанах, которые уродуют любую фигуру: полных делают коротконогими и толстыми, худых – болезненно тощими и будто забывшими снять перед выходом из дома памперс.