Софи Ханна: Маленькое личико

– А потом? – допытывается Саймон.

Голос у него слабый, будто он растратил все силы.

– Вы рассказали все лучше меня. Нужно было надежное укрытие, и мне пришла в голову эта… мысль. Сначала она показалась дичью, но потом… Потом я решила, что именно поэтому все и сработает. Если получится убедить Вивьен, что в ее доме чужой ребенок, еще до исчезновения…

Я осекаюсь. До сих пор я не пробовала изложить все на словах. Такое впечатление, будто учу новый язык, годный для описания первобытных, инстинктивных побуждений и чувств, что обуяли меня после рождения Флоренс.

– Вивьен мне всегда доверяла. И весь мой план держался на ее доверии. Не только потому, что я хотела внушить ей, будто девочка исчезла…

Как мне объяснить Саймону? Даже понимая, что Вивьен убийца, я все равно нуждалась в ее поддержке. У меня была эмоциональная зависимость от свекрови. Я и сейчас не знаю, избавилась ли от нее.

– Я надеялась, что Вивьен не сочтет меня просто сумасшедшей. После битвы за Феликса она слишком трясется над внуками. Как Вивьен ни старалась быть беспристрастной, пока мы ждали анализа, я знала, что в глубине души она верит мне. Мои слова звенели для нее кошмарной правдой, поскольку были созвучны с худшими ее опасениями. Такова уж человеческая натура. Нам очень легко поверить, что то, чего мы боялись, сбылось наяву. И моя история с подменой задела Вивьен, поскольку отразила ее собственные тревоги.

– Если бы сержант Зэйлер вам поверила, экспертизу ДНК провели бы сразу. И что тогда?

– Мне пришлось бы действовать быстрее и всячески вилять, пока не представится возможность для бегства. Я знала, что Вивьен сама сделает анализ ДНК, если полиция откажется. Надо было схватить Флоренс и скрыться у Брайони еще до анализа. Выяснилось, что на подготовку у меня почти неделя. Помните нашу вторую встречу в «Чомперсе»?

Саймон не отвечает. Разумеется, он помнит.

– Когда вы пришли, я стояла у телефонного аппарата, только что поговорив с Брайони. В моем тогдашнем состоянии трудно было просчитывать ходы, но больше ничего не оставалось. Я даже хотела отправить Брайони дружеское, хоть и сдержанное электронное письмо с просьбой о встрече. Чтобы вы решили, что мы не в сговоре. Я знала, вы проверите компьютер Дэвида.

Саймон хмурится:

– Мы не нашли никакого письма.

– Я не успела.

– И когда же вы сообщили Брайони о вымышленном похищении Флоренс? По телефону?

– Нет, об этом хотела тоже написать в электронке. А сказала, когда она за нами приехала. В ту ночь, когда мы… убежали из «Вязов».

– Почему вы не открыли ей правду? Ведь вы ей полностью доверяете?

Я киваю.

– Так почему же?

– Не знаю, – лепечу я, опустив голову.

Я говорю правду. Я могла бы раскрыть Брайони все. Рассказать про необходимость нового укрытия. Она бы поняла. Но я решила не говорить.

– Вы не хотели, чтобы она подумала, будто вы повредились в уме, – поясняет Саймон. – Ну, теперь-то даже лучше, если у вас окажется психическое расстройство. А что тут такого? Обычное дело – послеродовая депрессия. Вам померещилось, что вашего ребенка подменили. Просто отлично, если мы все так подумаем. Потом вы, конечно, быстро пойдете на поправку и вдруг узнаете свою Флоренс – счастливое воссоединение, хоть никакой разлуки и не было. Таков ваш замысел?

Я снова киваю.

– Симулировать бредовое состояние не страшно, правильно? Никакой ответственности. Ведь это болезнь, а не преднамеренное состояние. Вы утратили связь с реальностью и просто галлюцинируете. Никто не станет вас винить. На деле же у вас тщательно продуманный план: выдать своего ребенка за чужого. Если это и безумие, то осознанное и просчитанное. Можно даже сказать, противозаконное.

– Обвинений я не боялась. Но вы помогли мне понять, чего же я боялась: объяснять то, что мне совершенно ясно без слов. Я должна была так поступить, это совершенно логичный, неизбежный и абсолютно правильный шаг. Я боялась рассказать о нем хоть кому-нибудь, даже Брайони, и услышать, что я тронулась умом. Ведь я знала: какой бы дичью это ни показалось сначала, только так я и могу поступить. Единственный выход, и я должна им воспользоваться.

– Я вижу здесь свою логику. Может быть, и Брайони углядела бы. Как вы сказали, дико, но именно поэтому и сработает. Тоже понятно. Вы наталкивали Вивьен на мысль, что это Дэвид прячет от нее внучку, а не вы. Когда же вы с Флоренс исчезли, она должна была подумать, будто Дэвид накануне анализа ДНК избавился от вас и так называемого «второго младенца», дабы не открылась его ложь насчет Личика.