Софи Ханна - Солнечные часы

Я рада, что Зэйлер показала мне фото. Что бы с тобой ни произошло, я не стану бояться. Я должна быть рядом с тобой, как можно ближе.

– Роберт, Роберт… – шепчу я, глотая слезы. Мне надо попасть в больницу. – Это сделала Джульетта?

– Хотелось бы услышать ответ от вас.

Я долго смотрю на Зэйлер. Такое чувство, что она не со мной говорит, а я не с ней. Откуда мне знать, кто это с тобой сделал? Знала бы – убила. Кто это мог быть, кроме Джульетты?

– Возможно, это сделали именно вы. Он сказал, что между вами все кончено? Посмел вас разлюбить?

Ее абсурдная версия встряхивает меня.

– У вас тут все идиоты или найдется хоть один нормальный человек? Хоть кто-то закончил тут среднюю школу? Позовите, я хочу поговорить с ним.

– Вы говорите с дипломированным специалистом.

– Да неужели?!

– Нам понадобится образец вашего ДНК для сравнения с образцами, взятыми с места нападения на мистера Хейворта. Если попытка убийства совершена вами, мы это докажем.

– Отлично. По крайней мере, с этим разберемся. Будете знать, что я ни при чем. Какое облегчение: теперь мы будем опираться на нечто более существенное, чем ваша интуиция, бесполезная как…

– Солнечные часы в темноте? – подсказывает сержант Зэйлер. Она издевается надо мной! – Так вы побеседуете с Джульеттой Хейворт? В моем присутствии. Вам ничего не угрожает.

– Побеседую, если отвезете меня к Роберту. Не отвезете – и думать забудьте. – Я глотаю воду из стакана.

– Ну вы и штучка, – цедит она. Но не говорит «нет».

– Пруденс Келви и Сандра Фригард.

Сэм Комботекра из Западного Йоркшира привез с собой фотографии обеих женщин. Он пришпилил их на доску рядом с фото Роберта Хейворта, Джульетты Хейворт и Наоми Дженкинс. Чарли попросила Комботекру повторить для ее команды все, что он рассказал ей по телефону.

– Пруденс Келви изнасиловали шестнадцатого ноября 2003 года. Сандру Фригард – девятью месяцами позже, двадцатого августа 2004-го. У Келви мы взяли все анализы, у Фригард не удалось. Она заявила только через неделю, но случай настолько похож, что сомнений не было – мы имеем дело с одним и тем же человеком.

Комботекра помолчал. Это был высокий и стройный парень с блестящими черными волосами, оливковой кожей и острым кадыком, который так и ходил вверх-вниз, невольно притягивая взгляд Чарли.

– Каждую из женщин этот человек усадил в машину, угрожая ножом. Он знал их имена и вообще вел себя так, будто хорошо знаком с ними. Подойдя к женщине вплотную, он вытаскивал нож. Пруденс Келви вспомнила только цвет машины – черный. Сандра Фригард запомнила детали: хэтчбек, первая буква регистрационного номера «Y». Фригард описала вельветовую куртку, очень похожую на куртку из случая Наоми Дженкинс. Во всех трех случаях мужчина был высокого роста, белый, волосы темные, коротко подстриженные. И Келви, и Фригард он заставил сесть на переднее сиденье, рядом с водителем, а не на заднее. Таким образом, мы имеем первое различие между двумя нашими заявлениями и случаем Наоми Дженкинс.

– Первое из многих, – вставила Чарли.

– Верно, – кивнул Комботекра. – В машине обеим женщинам закрыли глаза маской – опять сходство. Однако, в отличие от случая Наоми Дженкинс, сразу приказали снять всю одежду ниже пояса. Опасаясь за свою жизнь, обе подчинились.

Пруст покачал головой:

– Получается, что женщин средь бела дня везли в машине, причем довольно долго, с масками на глазах. Неужели никто не увидел и не счел подозрительным? Прохожие-то должны были заметить пассажира в маске.

– Если бы я увидел, то решил бы, что пассажир хочет вздремнуть, – сказал Саймон; Селлерс согласно кивнул.

– Сразу к нам никто не обратился, – ответил Комботекра. – А после нашего заявления по телевидению появились три свидетеля, но ни один не сообщил ничего нового. Черный хэтч-бек, пассажир с маской на глазах на переднем сиденье. О самом водителе – ничего.

– Итак: переднее место вместо заднего, приказ снять одежду в пути, а не в пункте назначения, – суммировал Пруст.

– И Келви, и Фригард заявили о сексуальных домогательствах во время пути. По их свидетельствам, мужчина вел машину одной рукой, а другой прикасался к их половым органам. Он не был ни жесток, ни груб. Сандра Фригард сказала, что это скорее было демонстрацией силы с его стороны, чем желанием причинить боль. Обеих он заставил сидеть с раздвинутыми ногами. В обоих случаях произнес нечто похожее на фразу из заявления Наоми Дженкинс: «Хочешь разогреться перед шоу?» – Комботекра сверился со своими записями. – Вариант Келви звучал так: «Я люблю разогреться перед шоу, а ты как?» Разумеется, на тот момент она не знала, о каком шоу речь. Фригард он сказал: «Считай это небольшим разогревом перед большим шоу».