Николай Зорин - Сестра моя – смерть

– Он что, совсем дебил?

– Совсем. Но это не мешает ему быть довольно известной личностью, в бандитской, разумеется, среде. Шип его кличка, а по паспорту – Вячеслав Шипицын. Потряс я его маленько, припугнул, он мне все и выложил. Увезли нашу Алену в город Северск, три дня продержали на съемной хате на наркотиках, а потом завезли в лесок в окрестностях Северска и там оставили. Где она сейчас, он и сам не знает. Галина, кстати, полностью подтвердила его информацию. В северскую милицию я уже дал ориентировки на Озерскую, ищут ее, прочесывают весь город и его окрестности.

– Подожди! Но почему ты мне об этом раньше не сказал?

– Не успел. Ты мне когда насчет Генриховича позвонил, я только-только с Шипом разговорился, пришлось сорваться и броситься на твою защиту, потом его ребята дорабатывали, то есть к моменту нашей с тобой знаменательной встречи я не располагал полной информацией.

– И все-таки мог хоть намекнуть, – сердито проговорил Андрей. – Я ведь думал, рискуем Алениной жизнью, волновался, а ты… Свинство это с твоей стороны.

– Да ладно, чего ты? – Бородин примирительно похлопал его по плечу.

– Ну чего вы, ребята, в самом деле, – возмутился Вениамин, – сейчас еще поссоритесь.

– Зачем тогда вообще все это было затевать с Галиной, если ты и так был в курсе…

– Да в том-то и дело, что ничего толкового я не узнал, только про Алену. У Шипа тоже связь с французом односторонняя, нет никаких выходов, я и подумал, может, у Галины есть. И потом, мы у нее полезной информацией разжились благодаря твоему психологическому методу. – Бородин улыбнулся. – Нет, ты не прав, затеяли мы все это совсем не зря.

Между тем они доехали до бородинского отделения милиции. Илья поклялся никогда в жизни больше не утаивать от Андрея информации, пообещал, если что узнает, сразу ему звонить, попрощался и вышел из машины.

– Я не сделаю вам ничего плохого, успокойтесь, пожалуйста.

Черноволосая смуглая девушка осторожно продвигалась ко мне. Шаг, еще шаг – расстояние между нами все уменьшалось, секунда, другая – и его совсем не останется, она прикоснется ко мне, и тогда… Мне не придется вешаться на люстре, я просто умру от ужаса.

– Господи, как вы напуганы! Чем же вы так напуганы?

Она, конечно, пришла отомстить за Любину смерть. Как ей объяснить, что я не виновата? Я не смогу объяснить!

– Ну успокойтесь.

Я не смогу успокоиться.

– Перестаньте кричать.

Я не смогу перестать. Она приближается. Закрыть глаза… Я не смогу их закрыть, я буду смотреть и смотреть на нее, как тогда смотрела на Любу. У Любы сестра, она пришла отомстить. Скорей бы все кончилось!

Мне удалось зажмуриться, но от кошмара это меня не спасло: она приблизилась ко мне, она до меня дотронулась, она меня обняла. Неужели я не умру, сейчас, сию же секунду? Я забилась, словно в эпилептическом припадке, в ее ужасных объятиях.

– Тише, тише, тише, – ласково стала она меня уговаривать. – Ну что вы, моя хорошая, не бойтесь. Я сестра Любина, я не сделаю вам ничего плохого. Я ваш друг, а не враг. Он просил меня о вас позаботиться.

Позаботиться? Купить торт и цветы – устроить праздник. Они, значит, все еще не отказались от этой идеи, Люба передала ее по эстафете своим родственникам. Сколько их, знать бы?

– Кто просил позаботиться? – еле слышно проговорила я. Она меня не выпускала, ни за что не хотела выпускать, боялась, наверное, что я повторю подвиг Любы: брошусь на нее, свяжу и повешусь, и опять праздник сорвется.

– Так брат мой, Любен.

– Ваш брат? Любин брат?

Значит, их трое. Нет, четверо, есть еще мать: доченька, доченька.

– Нет. – Она засмеялась. – Брат мой. Зовут его Любен, не Любин, а Лю-бен. Любен Караджов. Я его сестра.

– А Люба?

– Люба тут совершенно ни при чем. Да я и не знаю никакой Любы. Любен, его зовут Любен, имя такое, болгарское. А я Каролина.

Люба и Любен. И еще Каролина. Нет, Каролина не в счет, вероятно, она только посыльный, курьер – курьер смерти, посыльный мести, черная тамада на празднике. Сейчас ничего не случится, надо дождаться Любена.

– Его зовут Любен? – Я произнесла его имя на французский манер – так мне казалось правильней.

– Ударение на первый слог, – поправила она меня и опять засмеялась. – Звучит действительно как Любин. Вы что, его не помните?

– А я должна его помнить?

– Ну как же? Он вас подвозил на машине сегодня утром. Вспомнили? Вы сказали, что очень хотите домой, назвали адрес: Мира, семьдесят пять, он мне рассказывал. А потом как-то странно себя повели, словно дома своего не узнаете, и куда-то пошли. Любен подумал, что вы не в себе, и двинулся за вами. Вы шли, шли, а потом вдруг рухнули как подкошенная. Он подумал, потеряли сознание, а вы просто заснули.