Андрис Колбергс - Тень

- Сколько твоих было?

- Сто семьдесят.

- Дам тебе три. А ты, между прочим, фартово шпиляешь.

- Трех мало. Двинули, пока легавых не видно.

- Лады, дам четыре, больше не могу... Не жлоб я, но больше никак. Сколько, по-твоему, я рванул?

- Куска два.

- Как бы не так! Тыща сто с мелочью. А у меня должок на шее. Я в это кодло, где хлещут как сапожники, и не сунулся бы, деваться некуда.

- Двигай на юга, на курорты.

- Так я ж только оттуда. Пустой номер. Много таких умников, и все в Сочи или в Пицунду. А там, оказывается, с денежными мешками на перекрестках не стоят. Кто сумел деньгу заиметь, тот ей расход знает. Не подберешься! Они с тобой играть не станут, в своем круге шпиляют. А у меня еще татуировка и цыганистая вывеска. Тут, в Риге, та же история! Парк Зиедоньдарзс за километр обхожу, чтоб не примелькаться, все никак на лафу не выйду. Сведи меня с торгашами, в долю возьму!

- Можно потолковать.

- Серьезно?

- Только вряд ли они шлепают в ближайший киоск за гадалками.

- Будь спок. За один круг все, что на столе, на свои поменяю. На, забирай, - Фред потянул ему пачку денег.

- Ровно?

- Пересчитывай, твоя воля. Мне считать не надо. Я беру на ощупь.

Виктор взял пачку, не пересчитывая, потом оказалось, что в ней ровно четыре сотни.

Надежды, которые он связывал со старыми знакомыми, орудовавшими когда-то по хозяйственной части, на поверку оказались чересчур радужными. Все, кого он сумел разыскать, или действительно замкнулись в своей скорлупе, или притворялись паиньками. Он надеялся, что им нужен человек, умеющий смотреть в оба и держать язык за зубами, а при случае рискнуть за приличную плату. Он лелеял надежду, что годы, проведенные им в заключении, окажутся хорошей гарантией и даже рекламой, но вышло наоборот. От имевших судимости в денежных местах отделывались любой ценой - чтобы не привлекать лишнего внимания. Кроме того, многие из бывших уже успели так съехать вниз по служебной лестнице, что от их воли не многое зависело. Чинить тару в магазинах - максимум, что ему предлагали. Но ведь и это могло стать зацепкой к знакомствам в кругах торгашей! Может, мостик выведет туда, где играют тузы? И, может, помощь Фреда вовсе не понадобится, хватит придуманного им шулерского способа? Однако место человека с молотком еще не освободилось - через месяц, не раньше.

- Ты все еще не работаешь? - спросил Эрик, когда они вышли из троллейбуса на кольце.

- Опять за свое! Хочешь выдать мне пособие по безработице?

- Я просто спрашиваю.

- У нас разные взгляды. Тебе нужна работа, мне нужны деньги.

- Не понимаю, откуда взять деньги, не работая.

- Не совсем так. Грех летом вкалывать на государственной службе. Мы шабашили - проводили центральное отопление в частный дом. И пожалуйте вам, четыре сотни за пару недель. Так что деньжата у меня есть, не беспокойся.

- Такая работа ни в стаж, ни...

- Зато трояк в час на брата.

- Жирно, конечно, и все-таки... Ты что, в сантехнике разбираешься?

- Ни бельмеса. Я копал и таскал.

- Жаль, нам на фабрике нужен сантехник. Я бы поговорил с начальником цеха.

Все-таки он ужасно ограниченный, с раздражением подумал Виктор. Замкнулся в четырех стенах на своем заводе и думает, что у кого выше зарплата, у того и денег больше. Наверное, двухкомнатная квартира кажется ему дворцом, а мотоцикл - "роллс-ройсом" с шофером в ливрее. Но больше всего Виктора раздражало, что он не говорит Эрику правду, а только и делает, что врет. Вконец изоврался. Боится, что тот развернется - и был таков. Эх, дорваться бы до денег, подарил бы ему что-нибудь такое-разэдакое, чтобы Ивете понравилось. Такое, чего на зарплату не купишь.

Улицу Пиена они нашли без труда, она начиналась сразу за перекрестком и шла почти параллельно главной магистрали. Тротуар у дома был выложен серыми цементными плитами, по-видимому очень старыми, так как выбоины были заделаны кирпичом.

Они объездили уже двадцать с лишним адресов, но не дошли еще и до половины списка. Информация была весьма жидкой, хорошо еще хоть такая. Виктору удалось раздобыть - он отказался объяснять Эрику, каким путем выписку из регистрационного журнала больницы за тот месяц 1956 года, когда они родились. Фамилия, имя, адрес - направлена в родильное отделение. И вот теперь они ходили по этим адресам. Иногда было достаточно поговорить с соседями, так как женщины, вернувшиеся из больницы с ребенком, их не интересовали. Другое дело бездетные - среди них скрывалась отгадка.

У дверей Эрик приосанился и нацепил на нос большие солнечные очки.