Эрл Гарднер - Суд последней надежды

С этого времени мы стали понимать, что, занимаясь каким-то делом, не стоит скупиться, оплачивая помощь местной прессы.

С момента организации Суда Последней Надежды дело Богги выявило те проблемы, которые в данном случае мы не могли бы решить собственными силами.

Нам нужно было собрать вокруг себя людей, которые пользовались бы доверием публики и обладали достаточным престижем, позволявшим им общаться с официальными лицами штата, и в то же время мы должны были установить связи с людьми, настолько независимыми финансово, что они уже не нуждались в личной известности. Но время таких преуспевающих личностей обычно предельно занято.

На услуги доктора Лемойна Снайдера постоянно существовал большой спрос. Леонард Келлер напряженно работал всю жизнь, а у Алекса Грегори было очень сжатое расписание. Раймонд Шиндлер должен был координировать ход расследований по множеству дел. Он то и дело пересаживался с самолета на самолет, летая из Нью-Йорка в Лос-Анджелес, из Сан-Франциско во Флориду и время от времени в Европу.

Кроме ответственности, которую он взял на себя за «Аргоси», Гарри Стигер выпускал три дюжины журналов. Что же касается меня, я вечно считал минуты, стараясь успеть в два места одновременно и делая два дела сразу.

В результате, когда мы собирались вылететь в Валла-Валла, Спокан или Олимпию и приниматься за расследование, раздавался междугородний звонок, который путал все наши планы.

Мы могли «выскакивать» лишь на несколько дней, а по возвращении приходилось сталкиваться с грудами почты на столе, накопившейся во время отсутствия.

Члены расследовательской группы были согласны жертвовать своим временем (а журнал — возмещать им путевые расходы, которые росли лавинообразно), вылетать на пару дней из Нью-Йорка по делу, после чего приходилось спешно возвращаться к своему письменному столу.

Когда нам приходилось собирать на встречу трех или четырех человек, расходы тоже выливались в большую сумму.

Те из нас, которые могли себе это позволить, не предъявляли счетов к оплате и сами компенсировали свои траты. Но остальные просто были не в состоянии нести на себе груз расходов; то, что они жертвовали своим временем, уже было очень много с их стороны.

Все эти факторы превращали Суд Последней Надежды в весьма дорогостоящее предприятие и ставили под вопрос само его существование. Несмотря на тот факт, что читающая публика одобряла существование нашей организации, не подлежало сомнению, что, будь эти деньги потрачены на чисто издательские нужды, они принесли бы куда больше дохода.

Но тревожное восприятие расходов смягчалось сознанием того, что наша деятельность отвечает высшему представлению о справедливости, как мы ее понимали.

Гарри Стигер хотел, чтобы «Аргоси» имел свою четкую позицию, защищая кого-то. Он хотел, чтобы его журнал служил не только развлекательным целям, но был и конструктивной силой, и он всегда осаживал своих редакторов, когда те говорили ему, что средства, потраченные на Суд Последней Надежды, куда лучше было бы пустить на издательские нужды.

У Гарри Стигера была чисто бульдожья хватка и, давая начало Суду Последней Надежды, он решил стоять до конца.

Знай мы с самого начала то, что нам стало ясно позднее, расследование дела Богги значительно упростилось бы. Но оно нас многому научило.

Прежде чем окончательно подвести ему итоги, я думаю, необходимо отметить некоторые обстоятельства, на которые следовало бы обратить особое внимание.

Полиция проводила опознание Кларенса Богги тем же способом, с помощью которого ловкий карточный фокусник заставляет человека из публики вытащить именно отобранную карту, и не подлежит сомнению, что такая тактика полиции оказала заметное воздействие на свидетелей при опознании.

У одной из свидетельниц, которая «опознала» Богги как человека, «смахивающего» на того, кто убегал с места происшествия, спросили, удалось бы ей опознать Богги, если бы он был предъявлен ей в ряду других лиц.

Когда ей был задан этот вопрос, она призналась, что в таком случае это было бы сделать куда труднее. Позже она сказала, что не поняла вопроса.

Было так же ясно, что жюри присяжных было настроено явно против Богги и уделяло непомерное внимание предыдущим его приговорам. Некоторые данные в самом деле были не в его пользу, но, тем не менее, трудно было понять, каким образом на фоне всех обоснованных сомнений эти доказательства могли определять его вину.