Энтони Беркли: Убийство в погребе (= Убийство в винном погребе)

Больше времени ушло на тщательную проверку этого алиби, и еще больше на расспросы мебельных торговцев, но те ничего не заподозрили.

Тем временем понемногу разрабатывались и другие направления. Колоссальных трудов стоило найти всех знакомых и друзей мисс Стейплз. Все были опрошены о месте их пребывания в последние три недели августа. Иногда их ответы, например мистера Коттингтона (к возмущению этого джентльмена, если к нему применимо такое слово), тщательнейшим образом проверялись. В результате было установлено, что полдюжины людей, в основном с Бернтоук-роуд, могли совершить это преступление, но ни одной улики найдено не было.

Как-то старшему инспектору Морсби передали короткую записку из кабинета старшего офицера: "Причина смерти мисс Стейплз?". Морсби понял задание, просмотрел свидетельство о смерти мисс Стейплз и спросил врача, ее лечившего. Ответ однако был однозначный: мисс Стейплз Умерла естественной смертью.

Через три недели дело обсуждалось на еженедельном совещании, и Морсби пришлось признать, что оно не сдвинулось с мертвой точки, хотя им постоянно занимались трое или четверо полицейских.

Наконец, старшего инспектора вызвал помощник комиссара полиции из Министерства внутренних дел.

В кабинете кроме него самого сидел мистер Грин, и оба были сумрачны. Морсби считал, что сделал все, доступное смертному, и такая атмосфера настроила его на оборонительный лад. Садясь на указанный помощником комиссара полиции стул, он сердито подумал: старшим всегда мало того, что их подчиненные инспектора делают все что в силах смертного, им нужно еще больше.

Перед помощником комиссара лежало досье дела, и он отвлеченно листал страницы, пока Морсби пересказывал, какими приемами пользовался для раскрытия этого преступления.

- А вы что скажете, старший офицер?- вопросил он, когда Морсби закончил.

- Я скажу, сэр, что они слишком увлеклись версией связи трагедии с мисс Стейплз. Морсби сейчас повторил, что придерживается мнения, якобы убийство совершил некто, лично знакомый со старой мисс Стейплз, поскольку пользовался ключом от ее двери. Но ведь это не доказано.

- Либо, как он полагает, с мисс Стейплз была знакома жертва,- добавил помощник комиссара.

- Да, сэр, я так думал,- вставил Морсби,- но мы проверили, насколько это было в наших силах, каждую женщину в возрасте от восемнадцати до сорока лет, с которыми могла быть знакома мисс Стейплз, и никто из них в розыске не находится.

- А поточнее вы не можете назвать возрастные рамки?- довольно резко спросил помощник комиссара.

- Все, что мог сообщить врач, выглядит так: тело взрослой женщины, без признаков артрита, характерных для пожилых людей. Он обозначил возрастные рамки между двадцатью двумя и тридцатью годами, но оговорился, что рамки нежесткие.

- Гм,- задумался помощник комиссара.

- Я думаю, сэр,- вступил мистер Грин, неуклонно возвращая беседу в первоначальное русло,- что мы не можем сказать наверняка, были ли убийца или жертва известны мисс Стейплз, а раз все запросы по этой линии зашли в тупик, нужно заняться установлением личности женщины Как с самого начала сказал Морсби, установление ее личности позволит нам на сто процентов справиться с делом.

- Но он говорит, что личность установить не может, ведь так, Морсби?

- Так, сэр. Инспектор Фокс и сержант Эффорд проштудировали списки пропавших женщин и девушек не только за прошлый год, но и за половину позапрошлого.

- А вы не думаете, что они могли ее упустить?

- Нет, сэр. Они очень внимательны. Каждую женщину, находящуюся в розыске, сравнивали по описанию внешности с убитой, и опрашивали всех их родственников. В каждом случае находилось какое-либо веское различие. Я сам проверял все их данные.

- А запросы через газеты не помогли?

Морсби вздохнул, вспомнив всю титаническую работу, проведенную в связи с этими запросами, но ограничился лишь кратким ответом:

- Нисколько, сэр.

Сыщики разочарованно замолчали. Тишину прервал старший офицер полиции Грин. Он просто сказал:

- Личность этой женщины необходимо установить, Морсби.

Морсби ничего не сказал - о чем можно было говорить?

Тем не менее старший офицер и помощник комиссара говорили, и говорили довольно долго. Когда через полчаса Морсби наконец отпустили, начальники так ни до чего и не договорились. Грин лишь повторял: личность женщины должна быть установлена.

В свой кабинет главный инспектор вернулся расстроенный. Нет, не тем, что его положение зависит от успешного раскрытия преступлений, как намекнули ему, а тем, что от них, вышестоящих, зависит, как к нему будут относиться. Это было ясно как день. То, что за последние несколько лет накопилось слишком много нераскрытых убийств, висит грузом на помощнике комиссара. Газеты взяли моду перечислять их в связи с каждым новым убийством, без комментариев, но с явным намеком: это дело привлекло повышенное внимание общественности, следовательно, его необходимо раскрыть. Начальники не пытались скрыть, что требуют от Морсби невозможного, но тем не менее требовали.