Ольга Володарская - Девять кругов рая

– Наташа, давай я тебя домой отвезу? – предложил Леша.

– Я далеко живу.

– Ты уже говорила…

– Это ничего?

– Ничего. Я все равно собирался немного покататься. Люблю, знаешь ли, перед сном, – довольно убедительно соврал он, хотя обычно ложь ему давалась с трудом.

И они поехали.

По дороге болтали о том о сем. Наташа оказалась приятной собеседницей. Единственное, что немного раздражало Лешу, – это частое упоминание в разговоре Стаса Огонькова. Наташа не могла выкинуть его из головы и то вздыхала по поводу того, что ей так и не удалось взять у него автограф, то вслух мечтала о походе на его концерт, то спрашивала, слышал ли Леша последний его хит. Если же Назарову удавалось увести разговор в сторону, то общение с девушкой доставляло ему огромное удовольствие. Она была умненькой, веселой и мягкой. Последнее для Леши было очень ценно. Он не переносил грубоватых, хамоватых, навязывающих ему свое мнение женщин. А еще дам с громкими голосами. Все они напоминали Назарову армейского старшину Куницына, чей громовой рык заставлял его вскакивать по утрам на протяжении двух лет.

Когда они подъехали к Наташиному дому, Леша очаровался девушкой окончательно. И не хотел с ней расставаться.

– Давай, провожу тебя до квартиры, – предложил он, – а то район у вас, прямо скажем, не очень благополучный, вдруг в подъезде шваль какая-то тусуется…

– Тусуется, конечно, но я всю эту шваль знаю. Выросли вместе. Так что не стоит беспокоиться.

– И все же я настаиваю.

– Хорошо, – покладисто согласилась Наташа. – Если тебе так будет спокойнее, пошли.

И они пошли. В подъезде, как и предполагал Леша, «зависла» лихая компания. Но Наташу они встретили приветливо. Поздоровались, улыбнулись, а один из кодлы предупредил: «Папашка твой дома. Бухой в хламину!» Услышав это, Наташа поникла. Уголки ее рта опустились, спина ссутулилась. Тяжко вздохнув, она сказала Леше: «Ты не провожай меня до двери. Если папа увидит тебя, то устроит мне разнос!»

Но было поздно. Наташин отец, видимо, услышав ее голос, распахнул дверь и вывалился на лестничную клетку. На нем были дырявые семейные трусы, вытянутая майка. От мужика воняло перегаром и мочой, наверняка в пьяном состоянии он ходил под себя. Сфокусировав свой мутный взгляд на Наташе, алкаш прохрипел:

– Что, потаскуха, нашлялась? В доме жрать нечего, а она с кобелями таскается…

– Папа, замолчи! – взмолилась Наташа. – И пойдем в дом.

– Я пойду! А ты в ларек побежишь. Купишь пожрать и выпить.

– Но продукты я только сегодня покупала… Или ты опять дружков приводил и вы все сожрали?

– Ты как с отцом разговариваешь? – взревел мужик и замахнулся.

Тут Леша решил вмешаться. Он сразу, как только Наташин отец обозвал ее «потаскухой», собирался это сделать, даже шагнул вперед, но девушка придержала его за руку. И Назаров замер. Желание женщины закон. Если она не хочет, чтобы за нее вступались, так тому и быть. Вот только когда на даму руку поднимают, он не мог оставаться сторонним наблюдателем.

– Придержи лапы, – проговорил он, перехватив руку Наташиного отца.

– Че-е-е-е? – взревел тот, насупив седые брови. – Че ты сказал, тля?

Леша не стал повторять, просто вывернул мужику кисть и чуть надавил на нее.

– Че творишь, гад? – зашипел тот. В полный голос говорить не мог из-за боли.

Назаров склонился к уху пьяницы и тихо, чтобы не услышала Наташа, предупредил, что если тот вздумает обращаться с дочерью по-скотски, то ему мало не покажется. В голосе Алексея было столько скрытой угрозы, что раздухарившийся пьяница мигом понял, что с ним не шутят:

– Все, командир, все… Понял, – зашептал он. – Руку отпусти.

Леша не был садистом, поэтому сразу же ослабил хватку. Но пальцы не разжал, пока не закончил:

– И ни в какой ларек Наташа не побежит – поздно уже. Усек?

Мужик часто закивал.

– Рад, что мы прекрасно понимаем друг друга. А теперь топай в кровать. Тебе проспаться надо… – велел Назаров.

Наташин отец послушно потопал. А его дочь с Лешей еще полчаса сидела на кухне, они пили чай. Назаров ждал, когда алкаш крепко уснет, чтобы со спокойной душой покинуть дом Натальи.

Но на следующий день он вновь был там. Батя Наташи, увидев Назарова, сделал вид, что несказанно ему рад. Усадил в кресло, предложил выпить. Но не это Лешу порадовало, а то, что алкаш с дочкой был ласков. Не орал на нее матом, не требовал денег. Назаров спросил у нее: «В мое отсутствие он себя так же ведет?», она ответила утвердительно.