Люда и Игорь Тимуриды - Как воспитать ниндзю

- Да, с каждым разом его одежда становится все оригинальнее при визите в наш дом... – констатировала я. – Надеюсь, отца она поразит настолько, что он забудет обо мне...

Надежда умирает последней, но в данном случае это было слишком быстро. Потому что минуту спустя от дома я услышала голоса – меня звали.

- Лу!!!

Я, конечно, могла сделать вид, что я не слышала. Но, этому никто из моих бы не поверил. Поскольку выработанный тренировками и вечной настороженностью мой боевой слух позволял слышать даже мельчайшие разговоры шепотом в ста шагах, а этот рев голоса отца я бы услышала с десяти километров. А так далеко я бы не могла уехать, за короткое время с моего ухода.

Я, конечно, могла бы уйти, но среди других голосов я слышала радостный голос Мари:

- Лу, у меня для тебя хороший сюрприз!!! – заманчиво звала меня она.

И это заставило меня посомневаться. Хорошие сюрпризы – это хорошо. Подарки я люблю, особенно побольше. Хорошие подарки.

Потому, потерев руки, я, колеблясь, отправилась домой, не в силах справиться с любопытством и притяжением сюрприза, как мышь лезет в мышеловку.

Хорошо бы это было мороженное...

На всякий случай я вышла осторожно, готовая каждую минуту смыться, если сюрприз действительно будет для меня сюрпризом, внешне же смущенно потупившись, как робкая девушка моих пятнадцати лет.

Вполне понятное состояние человека, который чувствует за собою крошечную вину. Ну не слишком там, но крошечную с этой обезьяной.

Впрочем, возвращаться было уже поздновато – увидев Мари, я поняла, что сюрприз будет, но вряд ли он мне понравится. У сестры сложновато с юмором, а по их настроению, по тому, как они бросают взгляды на друг друга и меня, было ясно, что они с мамой что-то решили и уже во всем сговорились, потому что мама напряженно глядела на меня, напряженно ожидая.

- Иди сюда, Лу! – напряженно сказала она. – Я хочу тебя с кое с кем познакомить!

Мне не было видно, с кем она меня хотела познакомить, но она волновалась. Похоже, меня ждал приятный сюрприз в виде очередного из родственников.

Но его не было видно отсюда – он явно был в боковом углублении коридора под прямым углом ко мне, и не видел меня.

- Я хочу представить тебя принцу... – напряженно глядя на меня, сказала мама.

Все радужные мечты мгновенно ожили.

- Он здесь? – ахнула я, и даже выругала себя, что я не заметила, как он приехал.

Я даже засуетилась.

- Платье... Мое платье... – лихорадочно оправляя платье и прическу, выдавила я. Руки у меня дрожали. – Мне минуту, и я сейчас вылечу в новом... – бормотала я.

Китаец, который все и всегда мог, и часто все предвидел наперед, протянул мне из окна платье, когда я проходила мимо стены по направлению к маме, и я на мгновение исчезла в кустах. А, когда вышла буквально через несколько секунд, словно и не прекращала движение, то была уже в другом платье – я б не выжила, если б не умела почти мгновенно и четко переодеваться, будто перезаряжала оружие – часто от этой мгновенности зависело спасение моей жизни, когда из преследователей просто никто физически вообразить не мог, что я это я. Переодевание тоже можно отработать до мгновенности и слепой автоматичности. Особенно с моей реакцией...

Оправив платье, я тщательно отругала себя внутри – ну как я могла проворонить принца, разведчица хренова!?

Я на ходу заправляла прическу. Мари только фыркнула – она до сих пор не могла привыкнуть к моим фокусам, а слуги и подавно.

Мама, невидяще, но с одобрением оглядев мою прическу, взяла меня за руку и начала оборачивать в совершенно другую сторону, в которой совершенно никого не было из принцев:

- Кажется, Вы не встретились уже случайно с моей младшей дочерью Лу, Джекки? – ласково сказала она кому-то сзади. – Так позвольте официально представить вашей светлости мою дочь и воспитанницу Луну, принц!

Я обернулась – в угол забилась маленькая обезьянка, затравлено глядевшая на меня злобным взглядом под моим ясным и чистым взором...

Минуту где-то длилось молчание. Я тщетно искала принца – красавца, громадного, сильного, прекрасного...

Но потом мне пришлось убедиться, что кроме знакомого и выдрессированного никого нет.

А потом я внимательно посмотрела на маму и папу, выглядевших слишком напряженно, и всё поняла:

- Если вы думаете, что из-за этого его дурацкого обещания, и того, что он был со мной наедине голым... – сквозь зубы презрительно и яростно, жестоко сказала я звонким от напряжения и злости голосом, не замечая, как побледнело лицо отца, – я на ней (я имела в виду обезьянке) женюсь, то вы жестоко ошибаетесь!!!