Люда и Игорь Тимуриды - Как воспитать ниндзю

Заметив, как я расстроена и огорчена, сестра, как всегда, сострадательно смирилась и поспешила мне на помощь. Ведь я чуть не плакала.

- Я хотела сделать подарок! – чуть не выкрикнула я.

- Если хочешь, я примерю твое платье, – ласково сказала сестра.

- Да нет, – тоскливо сказала я, вытирая слезы, – я, наверно, одену его сама...

Не зря мы были подругами столько лет – Мари кинулась мне на помощь.

- Я сейчас же примерю твой подарок, – строго сказала сестра. – И прекрати плакать!

Мама поддержала ее.

- Обязательно примерь!

- Если твое будет прекраснее, я надену его! – торжественно пообещала сестра. – Только ты не обижайся, если я выиграю, ведь это честное состязание талантов! Мы честно выберем.

Только этого я и ждала!

Все женское население поместья с интересом собралось вокруг свертка. Горничные, поварихи, служанки, – все, уже не отделявшие себя от нашей семьи и считавшие нас родными, теперь болели за нас. За Мари.

- Мама, ты будешь судьей! – закрутилась довольно Мари.

- Я могу одеть то, что проиграет – у нас с тобой одинаковые фигуры, – пообещала мама. – Лу всегда делает что-то фантастическое. Она с интересом взглянула на тяжелый сверток, будто это принесли ей.

Меня немного расстроило такое явное проигрышное настроение, точно я не могла победить, и я нахмурено протянула руку к тяжелому свертку, который принес Джо.

- Я, наверно проиграю, – хмуро сказала я, – и тебе придется это одеть.

Мари хихикнула.

Мама с радостью потерла руки.

- Я с удовольствием надену твое платье, – предвкушающе сказала она. – Что ты такое придумала?

Я никак не могла развязать сверток, потому что рука моя дрогнула.

- Давай я открою, – сказала мама.

Все с любопытством уставились на сверток.

Бумага упала на пол, шурша. Я обернулась, ибо кто-то меня толкнул – это вошел барон дэ Логан и вытягивал голову, пытаясь разглядеть, что там такое. Я хотела выругать его, но в комнате, когда упали последние обертки и мама расправила платье, вдруг установилась потрясающая странная тишина.

Я недоуменно обернулась, давно забыв, после того, как делала свое, как оно выглядит, и увидела, что все заворожено уставились на платье, раскрыв рты.

А Мари буквально вцепилась в него, широко раскрыв рот, и руки у нее слегка дрожали, будто кто-то собирался отобрать его у нее. Она дрожала от возбуждения и восторга.

- О Боже, – сказал тихо Логан, а мама пыталась отобрать платье у Мари. Но Мари буквально вырвала его у нее из рук, и бросилась со всех ног одевать его. Когда мама повернула лицо ко мне, на глазах у нее были слезы.

- Бессовестная, – тихо сказала она. – Так ты над нами смеялась. Как ты могла быть такой жестокой, что позволила мне подумать хотя бы на несколько мгновений, что оно мое, что я смогу надеть его и поехать на бал. Я всю жизнь буду терзаться и вспоминать, как я могла надеть это платье, и жалеть, что никогда не одену такой красотищи и не буду в нем на балу...

Я рассмеялась и обняла ее.

Логан, стоявший сзади, почему-то был хмур и зол, как туча.

- Я и тебе сделаю потом что-нибудь подобное, – пообещала я.

И тут в комнате раздался общий вздох восхищения и восторга. Даже Логан, подходивший ко мне, взглянув, споткнулся и ахнул.

Это не была Мари, вошедшая в комнату высоко подняв голову. Казалось, незнакомая богиня влетела как вихрь, и спустилась на землю. Куда делись знакомые черты лица? Платье оттенило некоторые линии, превратив ее в сказочную, неземную красавицу сказочной легкости и прозрачности, точно изумрудное облако. У девочек, смотревших на нее, на глазах выступили слезы.

- Королева, – заворожено шепнула ей мама.

Знакомая и родная Мари куда-то исчезла, и сейчас стало видно, что она невероятно красива. Так красива, что дух перехватывало даже у женщин. А Логан смотрел на нее так, что скулы побелели, не в силах оторвать глаз.

- Это платье должна была одеть ты, – безжалостно бессознательно сжимая, как тисками, мою руку, дрожа от ярости, сказал он мне на ухо.

Я укоризненно посмотрела на него.

Он увидел это и аж от отчаянья наклонил голову, сжав веки до невозможности, точно не мог этого вынести или ему больно было это видеть.

Мама поспешила к нам.

Вид у нее, когда она услышала слова Логана, был почему-то теперь виноватый, точно она тревожилась, что я все делала для ее дочери, а сама осталась с носом.

- Может... я... быстро переделаю тебе ее платье... – запинаясь, сказала она, по-собачьи глядя на меня. – Мы еще успеем...