Люда и Игорь Тимуриды - Как воспитать ниндзю

Лошади заволновались, заржали. Раздались крики, люди бросились усмирять лошадей и про меня все забыли. По крайней мере, Ники замолчал. Болван!

Девушка со страхом смотрела на меня.

- Пора ехать! – сказала я, сворачивая удавку-лассо с пояса и открывая двери в клетку.

- Ты что, с ума сошла? – дернулась девчонка. – Сумасшедшая! Погибнешь!! Остановись!!! – она частила уже близко к истерическому помешательству.

Появившийся нежданно де Бофор, попытался уцепиться в меня.

- Куда? Он же бешенный!

- Не мешайте мне! – прошипела я, ударив по руке. – Я купила этого коня! Уведи девчонку и не суйся ко мне, иначе я действительно могу погибнуть, когда ты меня отвлечешь и дернешь, и я не замечу действия коня!

Слава Богу, отцовский инстинкт сработал, и он схватил дочь и меня одновременно.

Я вырвалась и взлетела на ограду, улыбаясь.

Конь заметался.

Я ласково и призывно заржала ему.

Он остановился и прислушался.

Я опять заржала.

Ласково-ласково, тихо-тихо.

Он стоял, не веря своим ушам. Явно был дезориентирован. Вроде и лошадь, а выглядит как-то не по нормальному.

Фыркнув, я откусила теплый и так вкусно пахнувший кусок хлеба. Он заметно заперебирал ногами. Голоден. Он же ничего не ел, от чего пахло людьми.

И от чего не пахло, а так его не выпускали.

Я ржала и вдруг вбросила ему этот кусок в рот. Ему пришлось прожевать его.

Еще пару раз и он просто уже поймал хлеб из моих рук, пока я успокаивала его. Я не причиняла ему больно, я болтала как заправская лошадь, я кормила вкусным и хорошо пахнувшим.

А вот на то, что я накинула на него осторожно лассо, сопровождая это ласковым ржанием, он уже не отреагировал, пожирая жадно хлеб с солью. Он даже дал мне, фыркнув, осторожно оказаться у него на спине.

Загадка, да и только.

Сколько говорили, что он безумен и ненавидит людей, а сесть на него случилось куда легче, чем на дикого жеребца.

Может оттого, что я ласково ржала, гладила его?

Окончательно открыть засов изнутри было не более трудным делом, чем открыть сейф без ключа.

Привычная к коням-убийцам я каждую минуту ждала подвоха. Но он только ел, совершенно не реагируя на сидевшую на нем человечину. Даже обидно было, что на меня так не обращают внимания.

Надо сказать, что тот идиот, который запер коня в клетку для тигров, волков и медведей, заслуживал крепкого словца. Я не раз видела в Сибири, как от одного запаха шкуры убитого тигра лошади переворачивали упряжку к черту, срываясь в безумную панику. А из собак нападать на тигров решались только специально тренированные с детства тигродавы, которых с младенчества учили играть с шкурами убитых тигров и намеренно дразнили ими. Остальные жались к ногам от одного следа тигра.

Я не сразу продела ему уздечку и удила, намазав их хлебом прямо на коне. Воровка я знатная, кошелек или документ вытащу, человек и не заметит. Надо знать, как и когда одеть уздечку. Причем, сделав так ловко, что он даже не заметил и не ощутил. Он так и не понял, что его заарканили. Довольно долго.

Мужчины.

Краем глаза я увидела оглушенные глаза девчонки, смотревшей с каким-то странным надрывным восторгом, будто увидела богиню в этом грязном углу. Я даже внимательно осмотрелась по сторонам, но ничего, к своему сожалению, такого достойного телячьего бездумного благоговения не заметила.

Лишь выехав пустынной дорогой далеко на берег, я пустила патлатого вскачь.

Добрых два часа мы скакали, куда он хотел, а я осторожно учила его подчиняться приказам, поворачивать, даже прыгать через препятствия. И осторожно, очень осторожно приучала его к себе.

Мы ездили очень долго.

Он привыкал к удилам. К ударам ног, посылающих его вперед. К сдерживанию удилами и остановке.

А потом он взбесился.

И начался типичный ад.

Этот ад бушевал четыре часа. Меня, наверное, спасло только то, что он был вымотан до безумия до этого. И ранен, худ. Мы мчались сквозь поля, перелески, овраги, ломали и крушили что попадалось под ноги, естественно, не мне, ржали, брыкались, извивались, дрались, кусались, плевались, били меня ногами и копытами, если удавалось временно скинуть меня. Эта бестия мчалась под ветками, несмотря на боль, намеренно прорывалась через колючки, пыталась сбить меня из седла ветками, рычала вовсе по-звериному.

Люди разбегались в сторону как куропатки – только фррр и нету – как только замечали нас.

Какие легенды они создавали за мной, когда видели ужасного как сама смерть коня, я даже пыталась не думать. Впрочем, сейчас было не до этого. Этот дохлый скелет выделывал такое!