Люда и Игорь Тимуриды - Как воспитать ниндзю

Я перевязывала маму и Мари, пока они перевязывали меня и отца.

- Дверь выдержала! – гордо сказал отец. – Я же говорил, наше производство и конструкция самая лучшая в Англии!

Мама занималась ранами бормочущего отца, тогда как Мари быстро дезинфицировала, мазала специальными мазями и зашивала мои царапины, жестоко выцарапывая пули и щепки, как я не визжала.

На этот раз вернулись китаец с индейцем.

- Никого нет... – мрачно сказал индеец. И добавил. – Живого.

Их тоже пришлось зашивать и перевязывать.

- Отсюда надо уходить... – сказал индеец, несмотря на наше усталое молчание. – Просто чудо, что вы все живы... И уходить быстрей, пока никто не знает, что мы тут живы!

Само собой, никому не хотелось это делать. Даже говорить от усталости. И покидать укрепление, где были запасы оружия, где все казалось таким надежным. Менять его на положение преследуемого, который окажется в голом поле, когда за ним будут охотиться?

Я тяжело вздохнула.

- Мы не можем заставить их не преследовать нас...

- Поэтому и надо оторваться, пока никого нет, – сказал индеец. – Или вы хотите, чтоб тут атаковала тысяча? И уходить придется среди солдат с больной Лу?

- Все мы тут больны! – обижено сказала Мари.

- Все зависит от того, как они нас вычислили... Тут, по крайней мере, есть защита...

- Лучшая защита, когда никто не знает и не подозревает, где ты... – резонно ответил индеец.

Я вздохнула.

- А что делать с трупами? Их нельзя оставлять так! Их надо куда-то спрятать...

Индеец переглянулся с китайцем.

- Это мы берем на себя... Есть идея.

- Консервируйте пока дом... – сказал китаец.

Надо сказать, в каждом нашем доме были тайные ходы, прокладывавшиеся далеко наружу. Они были настолько замаскированы, что даже экономки не знали, где они. Найти их было в доме практически невозможно, если ты их не сделал сам. Один из этих ходов выходил в пещеру на реку, где хранились несколько индийских пирог, каноэ, одна типично голландская большая лодка, куча оружия. Вход в ход был замаскирован – надо было нажать определенные камни, и тогда целая стена поворачивалась и уходила в сторону. Там никакой железной механики, одни отличные пригнанные камни, поворачивающиеся на осях, как у часов, потому все могло служить сотни лет не портясь – мы научились этому в южной Америке, где некоторые тайные ходы пережили тысячелетия, ибо там нечему было портиться. Технология была у нас продумана и отработана до мелочей – у нас существовало несколько специальных рабочих команд, которые даже не знали, где и в какой стране они действуют. Мы специально подбирали надежных людей, хорошо им платили. А, самое главное, никто не знал ни про них, ни они сами не знали, куда их привозили и всей схемы ходов, поскольку их незнание охраняло нас лучше их преданности. Зато все наши поместья были настоящими бастионами внутри, где нас было не взять, не найти и не поймать.

Мы с Мари стали, ругаясь, завинчивать окна. Остроумные приспособления помимо решеток вдвигали железные тяжелые крышки-плиты, завинчиваемые изнутри, которые полностью блокировали окна, будто иллюминаторы на кораблях. Мощные вторые двери внутри было тоже не выбить ногой, если знать, как их закрыть и открыть. Мы без малейших угрызений совести оставляли обычно дом, ибо забраться в него невозможно было даже разобрав крышу, ибо чердак завинчивался такой же плитой изнутри, там вдвигались, как и во все двери, брусы, и с этой дверью ты мог делать что угодно – бить, кричать, впадать в истерику – ее было не вышибить даже настоящим тараном. Каменный дом стоял неприступной крепостью. Его можно было взять, разве что, взорвав к черту каменные стены.

Оставались открытыми только узкие и исперещенные толстыми прутьями бойницы, через которые можно было только наблюдать, но даже ребенок не пролез бы. Но и они закрывались, только последними – после этого открытыми оставались только несколько отверстий для глаз, позволяющие незаметно осматривать окрестности. И несколько тонких отверстий-колодцев-труб в стенах. Что служили как колодцы для наших пуль, что были нацелены на места, которые невозможно было обойти, штурмуя замок и в которые можно было только выстрелить изнутри. Снаружи в узкую точку на высоте двух метров не попадешь.

Закрыв и завинтив все окна и двери изнутри, мы повалились на перины.

Снаружи чудовищных железных плит, закрывших все, кстати, было никак не заметно, ибо окна украшала густая растительность. Да и внешний вид щитов был украшен фигурным литьем, что придавало замку скорей изысканный вид и не навевало мысли о подлинном состоянии окон.